Но Рита испугалась, поддалась на уговоры родни и отдала после развода ребенка своей матери и сестре. Щедрое, казалось бы, предложение, вот только никто не учел, что росла Марьюшка слушая постоянные упреки родственников, указания на выдуманные ими же самими недостатки и сравнения «непутевой» Марьки с другими, «нормальными» детьми.
— Бабушка с тетей не объявлялись? — будто прочитав мысли дочери, спросила Маргарита.
— Нет, слава Богу! — ответила Марья. — Обиделись на то, что ты ребенка оставила и за дядю Игоря замуж вышла вопреки их указу, теперь ждут, когда снова прибежишь.
— Марьяна! — воскликнула мама с укором. — Как ты так можешь говорить о самых близких и родных людях?
— Мам, хватит! — Марья буркнула более резко, чем планировала, и даже сама этому удивилась. — Мы обе знаем, сколько нервов нам потратили эти самые близкие и родные люди.
— Они хотели как лучше! — Маргарита не оставляла попыток защитить семью, но дочь никак не отреагировала на строгое замечание. Когда только ее тихая, покладистая Марьяша успела стать такой?
— Хотели как лучше, а получилось как всегда! — отрезала девушка. — Не объявляются, и слава Богу! А если придут — Гелку на них натравлю. Она сейчас на диете — покусает, бешенство замучаются лечить!
Рита только сдавлено хихикнула шутке.
— Ну, а так у тебя как дела? — спросила она, что б прервать неловкое молчание.
— Нормально. — Марьяша отодвинула от себя пустую тарелку и потянулась к стакану с Пепси и чашке с чипсами, которые предусмотрительно стоял рядом. Все в этом доме будто было заранее приготовлено к визиту Марьяны, все ее ждали, все были ей рады, только откуда в этом показном радушии столько фальши? Ну зачем, зачем, выжимать из себя никому ненужные эмоции, если их нет на самом деле?
Марька сделала глоток напитка и положила в рот горсть чипсов. Вкусно, ничего не сказать, только аппетита нет и ест девушка через силу, что бы этот насквозь пропитанный притворством визит поскорее закончился и Марьяша смогла поехать зализывать вновь открывшиеся душевные раны в свою уютную берлогу.
Ежику же ясно, что никакими родительскими чувствами здесь и не пахнет. Маргарита так и не смогла воспылать материнской любовью к своей дочери и теперь пытается упорно это скрыть, что б не нарваться на осуждение. Дядя Игорь обожает маму, поэтому готов терпеть все ее капризы, лишь бы была счастлива. Вот только в этой ситуации никто уже по традиции не подумал о самой Марьяше — взрослой Марьке, которая все понимает, и просто не может правильно повести себя, чтобы избавиться от тягостного бремени семейных ценностей.