— Может быть, я способнее вас, — буркнула Лена.
— Едва ли, — рэйд бережно взял ее за запястье. — Хотя упрямства вам не занимать. Смотрите, что наделали. Придется вас лечить.
Его прикосновения не причиняли боли, даже когда он дотронулся пальцем до содранной, припухшей кожи, да и неприятны в общем-то не были, но Лена все равно передернулась. От унижения.
— Не надо меня лечить. Само заживет!
Что-то серебристое холодной змейкой скользнуло по ладони и мгновенно скрылось в рукаве рэйда. Лена и понять ничего не успела, а повреждения на коже исчезли, рука выглядела и ощущалась абсолютно здоровой.
Но Лена сочла чудо исцеления мелочью. Важнее было другое:
— Послушайте, вы же прошли через это. Как вы можете…
Ей не хватило воздуха, чтобы закончить.
— Поступать с вами так, как поступал со мной ваш отец или вы сами? — подсказал рэйд. Его голос звучал мягко, но за этой мягкостью стояли лед и тьма, и Лена почувствовала себя зайчонком перед удавом. — Вы не оставили мне выбора, маленькая рэйди.
Не оставила выбора?
Лена закусила губу. Она многое могла бы сказать по поводу этой прекрасной отговорки, которой легко оправдать и малодушие, и эгоизм, и подлость, и жестокость. Но раз у них тут что-то вроде разговора по душам, может, лучше не злить рэйда, а совсем наоборот?
Лена смотрела ему в лицо, в его единственный глаз — красивый, кстати, глаз, ясный, с густыми ресницами — и старалась вложить в свой взгляд всю искренность, всю, черт возьми, мольбу…
— Могу я попросить вас?
Ресницы взлетели и опустились.
— Слушаю.
— Снимите браслет, — выдохнула Лена и добавила быстро: — Всего на одну минуту! Можете держать меня, можете связать, я никуда от вас не денусь. Одна минута, пожалуйста.
— Зачем вам это? — удивился Дион, но снова взял ее за руку.
Лена чуть не завизжала от облегчения. Сейчас она проверит свою догадку.
Щелчок — и браслет распался надвое. Точно! Там же был замок, а на вид и не заметно — гладкий малахит, без зазоров. Надо запомнить место сочленения, чтобы после поковырять ножницами.
Лена отступила на шаг, рэйд не стал ее удерживать. Только смотрел с любопытством.
Она набрала в грудь воздуха. "Меня зовут Елена Каверина, я из другого мира…"
Бесполезно. Тот же кусок стекла в горле — ни выдохнуть, ни заговорить. Ни хотя бы зарычать с досады.
— Что ты пытаешься сделать, девочка? — голос рэйда долетел как будто издалека.
Ладно. Не стоит доводить себя до обморока.
Лена покачала головой, протянула руку и зажмурилась, когда браслет, щелкнув, вернулся на запястье.
Нет, она не будет плакать. Отрицательный результат тоже результат. Одной гипотезой стало меньше. Собственно, гипотез было всего две: браслет и Леннея. Или не Леннея, а ее эхо, остаточные реакции в мозгу. Какой смысл дочери рэйда подселять в свое тело чужого человека, а самой уходить в подполье, чтобы вмешиваться лишь изредка?