– Что же в этом ужасного? – мне хотелось узнать, что именно её так пугает. – Гоша, конечно, очень своеобразный, но он не плохой, чтобы бояться быть с ним, – я сознательно начала защищать друга Максима, чтобы Евгения знала моё мнение.
– Я его старше почти на семь лет! – сообщила она мне “страшную” новость.
– В первую неделю своего испытательного срока я, путём сложных математических подсчётов, пыталась вычислить, сколько тебе лет, – Евгения затаила дыхание и ждала моего приговора, – И самая большая цифра, да ещё с искусственными прибавками, получилась тридцать три года, – призналась я. – И это с учётом, что я знала про твою должность и ещё очень серьёзное твоё поведение сбивало с толку, – добавила я для убедительности.
– Ты просто хочешь меня успокоить, – растерянно сказала Евгения.
– Если бы я хотела тебя успокоить, то просто бы успокоила, – всё происходящее до сих пор мне казалось невероятным, даже сама себя хотела ущипнуть. – Чтобы ты там себе не напридумывала, я за вас очень рада и, насколько я знаю, Гоша отступать не намерен, – хотя я этого не знала, а может и сама не поняла, что уловила из рассказа Максима, но всё-таки была в этом уверена.
– Я не успела опомниться, как вся голова уже им забита, – с улыбкой сказала Евгения. – Очень непривычно для меня, – видимо, она начала искать другие причины, но с этим Гоша сам справится.
Я глянула на часы и начала потихоньку направлять наш разговор в сторону показа Инги. Для убедительности нашла на фотоаппарате оставленные снимки и показала Евгении.
Она даже забыла про свою неловкость и очень впечатлилась таким событием. Всё-таки, для любой женщины наряды были не на последнем месте в жизни, даже для Калугиной теперь, и Евгения пообещала обязательно прийти.
– Значит, в воскресенье увидимся, – сказала я уже на выходе.
Время в запасе ещё было, но мне после такого испытания хотелось проветриться. Я, не спеша, поднялась на девятнадцатый этаж и подошла к окну в коридоре.
Когда зашла в приёмную Максима, то в первое мгновение подумала, что Анжеле неприятно меня видеть до такой степени, что она даже отворачивается. Пока я думала, что делать дальше, услышала всхлипы.
– Анжела, вы что, плачете? – я подошла к ней поближе. – У вас что-то случилось? – продолжала я допытываться.
– Не обязательно тупую дурочку называть на “вы”, – сегодня прямо культ какой-то в “ЭлитСтрое”, упрощённого обращения. Хотя, после Калугиной, это уже не было так страшно.
– Тебя кто-то обидел? – она не ожидала, что я сразу её послушаю и повернула ко мне голову.
– Глеб сказал, что я тупая дурочка, потому что не могу составить простые документы, которые нужны всё время, – видимо, я первая попалась под руку Анжеле, кому можно было пожаловаться на некоего Глеба. – Раньше меня никто об этом не просил, я только готовые документы распечатывала, – продолжала рассказывать она уже немного успокоившись. – А ещё он сказал, что если я не сделаю к вечеру эти два договора, то завтра буду вместо него решать все проблемы в офисе и в администрацию тоже поеду сама, – мне стало смешно, и я едва сдержалась, чтобы не засмеяться. Зазвонивший вовремя телефон меня спас. Это был Максим.