— Отлично, должен! Так найди Крылов! — фыркнула недовольная бывшая. Еще несколько минут мы посидели молча. Я снова прокручивал варианты разговора, силясь найти единственно верный.
— А про новое дело ты уверен? Ну, знаешь, не будет, как прошлый раз?
— Нет, второй раз я ошибку не повторю. Теперь я научен горьким опытом, все только официально, только с бумагами…
- Только теперь? Я тебе говорила, предупреждала? И что теперь, Крылов? Уверен, что все хорошо? Нет, ты у нас, конечно, исключительный. Но все же то, что произошло…
— Тань, это просто работа. Почему я должен от этого убиваться? Да неприятно, но я переживу. Да расслабился, но на одни и те же грабли не наступлю. Ибо я сейчас не могу себе позволить такой ошибки. Больше не могу…
Мы опять замолчали, я перескакивал с мыслей о работе к мысли о Жене и детях. Я и правда сейчас не мог себе позволить ошибки ни в чем.
— А знаешь, над чем думаю Крылов, — тихо протянула Таня, изучая стакан своего свежевыжатого сока.
— О чем? — спросил больше из вежливости, чем из интереса.
— Ты тогда так уверено заявил, что дети твои, меня даже гордость взяла…
— Отчего? — я недоумевающе посмотрел на бывшую, вот все же не всегда я понимаю ход ее мыслей.
— Ну как отчего? Ты сам не понимаешь, что произошло?
— Понимаю, твоя мать собиралась ударить моих детей, я вступился, проблема в чем? — я нахмурился, вот реально не видел причин для гордости. По-моему, самое естественное чувство…
— Вот опять! — обрадовалась самая неугомонная женщина, которую я знал.
— Что опять? Тань, я не понимаю…
— То, что ты говоришь…
— Да что я такое говорю? Не дал ударить? Так это логично… — я только покачал головой, видит бог, я очень хочу понимать эту женщину.
— Да нет! — вскрикнула Таня.
— Что нет? Нелогично? — еще больше нахмурился я.
— Да нет же! Другое!
— Тань, вспомним, что намеков я не понимаю и вообще, по пятницам идиот и редкостный кретин, — напомнил я ей один из ее упреков в мой адрес в последние годы брака.
— Господи, Крылов, ну ты и злопамятный, — сразу надулась бывшая, — но тут же передумала. — Да ты их называешь своими, ты это хоть осознаешь?
Я посмотрел на Татьяну и нахмурился. Все равно не понимал, о чем она. Что в построении фразы было не так?
Видно, по моему взгляду было все ясно и понятно. Изобразив величайшую муку теперь уже, жена друга демонстративно постучалась лбом о стол. Зрелище было комичное, но на нас уже стали косо посматривать все, я невольно улыбнулся.
— Во! — тут же прекратила кривляния Таня. — ты наконец улыбнулся.
— Ну извини, ты реально не понимаешь какой актер драмы в тебе умирает.