— Эм, не совсем, — ответила красавица, опустив взгляд. На её голос тут же среагировал Рик: нахмурился, присмотрелся и быстро приблизился к девушке со спины. Ух, боец! Хищник! Вот это движения, словно перетёк! — Я ищу кое-кого…
— Не меня ли? — заявил этот нахал бархатным голоском, в котором, однако, читалась прорва недоверия.
Рыжуха резко обернулась и уставилась на него. Слюна там не потекла у неё, случаем? Ой, как бы всё благородство этой мадам не происходило из желания поближе узнать нашего Рика… Вот только тот не дал ей надежды. Он криво усмехнулся и многозначительно посмотрел на кошелёк в моей руке.
— Значит, Вилли всё же одумался? Шалопай, — хекнул Рик доброжелательно и покачал головой. Реакция словно на младшего брата-раздолбая. Хм.
Вот и отличный повод повысить, так сказать, боевой дух нашей юной лерри. Пусть она гордится своим поступком и порицает противного же… ой, хехе, Уильяма. Слышал бы он меня, наверное, обиделся бы. Поделом. Нефиг честные таверны громить.
— Не-не-не, — я выступила вперёд, шуточно грозя Рику кулачком за такие мысли, — девочка сама принесла, из личных запасов, совестливая. Милая, тебе налить чего, может? — обратилась я к ней, бортанув мужчину бедром. Давай, аристократочка, отлепись уже от созерцания неземной красоты нашего Рика. Понимаю, бабочки в животе, розовые очки на глазах, всё это мыслить трезво не даёт. А надо! — Считай, за счёт заведения. Правда, у нас присесть пока что негде… — и тут я краем глаза заметила, что один большой раздолбай решил не следовать моему настоятельному совету не совать пену в рот. Ну, что сказать, выглядит она, как взбитые сливки или ещё что-то такое, недостижимое и желанное, вполне аппетитно для не знакомого с мылом человека. — Мартын! Это не съедобно, горе луковое…
Махнув рукой, кинулась спасать. Благо, кувшин с водой под руку подвернулся, хорошо что поставила его случайно на подоконник, ибо больше некуда, кроме пола.
— Ну, что? Вкусно? А я говорила, — укоряла Мартына, подсовывая стакан. — Прополощи рот, а потом попей немного. Да не глотай! Ох…
— Но почему нельзя есть? Там же жир варился, — надулся мужчина.
Наблюдательный, блинский. И как объяснить? Привет, приплыли. А ведь даже не ребёнок спрашивает! Впрочем, Мартын суть дитя, разум не окрепший. Эх, жалко мужика хорошего, раз по башке камнем, или чем там, прилетело — и всё.
— Понимаешь… Это как с лошадью, — завернула я, поведясь на резко возникшую в голове ассоциацию. Мартын уставился на меня недоуменно. Выглядит даже забавно. Большой, не совсем плюшевый мишка. — Вот ты ей даёшь овощи, траву, она их ест, а на выходе что получается? Не трава же и овощи снова, правда? И ты не стал бы это есть, полагаю? Именно. Вот и жир так же: до того был нормальный, а когда сварила по особенному, стал несъедобный, противный.