Инвалидная коляска стояла у самого ствола, рядом с почерневшей неокрашенной лавочкой. На плечи Константина Андреевича падали розовые лепестки, над головой гудели пчёлы, он словно не замечал окружающую действительность, сидел каменной статуей, почти неподвижно. Время от времени, его рука опускалась к тарелке с мелкими крекерами, стоящей на коленях, он клал печенье на язык и медленно жевал, продолжая смотреть в одну точку. Зоя припомнила, что он практически не видит и смотрит скорее внутрь себя.
Она оглядела двор. Не обнаружив следов будущей свекрови, смело направилась к скамейке и села на край, ближе к Константину Андреевичу. Один апельсин положила на колени, другой принялась чистить.
— Доброе утро, я Зоя. Может, вам обо мне говорили. Хотите апельсин?
Мужчина даже не повернулся в её сторону, взял ещё один крекер и, с хрустом раздавив его зубами, осыпал крошками воротник рубашки.
Зоя обвела взглядом цветущие деревья и кусты смородины.
— Куда вы столько вишни деваете? И крыжовник у вас, смотрю, имеется, тоже будем собирать?
Константин Андреевич опять проигнорировал её вопрос, чуть сощурившись, смотрел в заросли высокой травы.
Зоя разделила апельсин на дольки и положила на тарелку рядом с остатками печенья.
— Угощайтесь, он сладкий и сочный, хоть сейчас и не сезон, правда, с косточками.
Рука Константина Андреевича опустилась к тарелке, пальцы нащупали мякоть, на секунду замерли, а потом цепко схватили дольку апельсина.
— Уродливая тварь.
Зоя вздрогнула. Не сразу поняла, откуда раздался голос. Её молчаливый собеседник вроде жевал и губ не разнимал. На всякий случай переспросила:
— Кто?
— И там мерзостная тварь.
Зоя перевела взгляд туда же, куда смотрел Константин Андреевич, вернее, куда мог бы смотреть, если бы видел. Обнаружила облезшего лебедя из покрышки и громко засмеялась.
— А, ну да. Не красавец.
— И ты тварь.
Зоя вскинула брови, но не обиделась, припомнила слова Антона о странностях его отца. Почему-то в памяти всплыл вчерашний вечер в компании Максима. Спорить расхотелось. Приблизительно так она себя и чувствовала.
— Будете ещё апельсин.
— Не все воскреснут. Вижу, когда не сплю цветные яйца. Больно, больно и весело.
А дальше из приличного на вид мужчины выплеснулась целая порция отборного мата. Кому она предназначалась, Зоя не поняла, предпочла думать, что покрышечным лебедям. Дослушав неприличный экспрессивный монолог, она положила на тарелку ещё несколько долек апельсина.
— Пасха скоро.
— Тебя породили нехристи, ты мерзкая дочь ублюдка и сучки.
Зоя застыла, глядя на спокойное и умиротворенное лицо Константина Андреевича, будто это и не он сейчас произнёс гадость. Спокойно сидел и постукивал пальцами по тарелке. Нащупав дольку, отправил её в рот и разжевал, неопрятно забрызгав соком подбородок.