Но в экономике грянул кризис, и я осталась без работы. Услуги няни стало нечем оплачивать, ипотечную квартиру пришлось продать. Вырученных средств хватило, чтобы погасить кредит, а остатки я потратила на билеты до родного города.
В конце концов, здесь моя семья. Не оставят же они меня без крыши над головой с ребенком на руках? А там я найду Лёвушке садик и устроюсь на работу. Ну, если не примут родственники, мы с Лёвой снимем небольшую квартиру. Цены на недвижимость в родном городе намного ниже, чем в Москве, а у меня еще осталось немного наличности на кредитной карте.
Тяжелые мысли кружились в голове, а руки мелко дрожали от ужаса перед предстоящим объяснением с родителями и сестрой.
Я взглянула на сына. Он дремал, устав от долгой дороги: мы протряслись в поезде почти двое суток.
Нет, Лёвушка подарил мне много радости, и я любила его больше жизни. Но за мной прочно закрепился статус матери-одиночки, и этим все сказано. На меня с сочувствием косились в детской поликлинике, на детских площадках, в магазинах. Все, кто знал, что у Лёвы нет папы, прятали глаза и отходили в сторону. За три с половиной года я смогла к этому привыкнуть. А вот к увольнению оказалась не готова от слова «совсем».
Моя сестра Кристина работала администратором в одном из городских ресторанов. В свои тридцать пять она неплохо зарабатывала, и была одной из тех самых «чайлд-фри», которые считают, что жизнь создана исключительно для удовольствия.
Сестра встретила меня с распростертыми объятиями.
— А это кто? — ошалело уставилась Кристина на высунувшегося из-за моей спины Лёвушку.
— Я Лео! — громко произнес мой сын и смешно сморщил носик.
— Ева… я чего-то не знаю?.. — Сестра медленно отступила вглубь квартиры. — Когда ты сказала, что потеряла работу и возвращаешься домой, я все гадала, почему ты не позвонила родителям. Кажется, теперь картина проясняется. Как ты могла выйти замуж и не сообщить нам?!
Я подхватила сынишку на руки и вздохнула.
— Я не вышла замуж. Не было у меня никакого мужа.
— А ребенка ты, где взяла?!
— Родила. Сама. Понимаешь?!
Она ошеломленно провела рукой по волосам.
— О, черт… Мама этого не переживет…
— Знаю. Но мне больше некуда идти. В чужом городе трудно найти работу, если у тебя на руках такое сокровище.
Сестра несколько мгновений смотрела на Лёвушку, а потом осторожно коснулась его пальцем.
— Это же ребенок, да?
— Да.
— Настоящий ребенок?
— Да.
— Черт, черт, черт! Как ты могла, Ева?!…
— Хочешь? — Лёвушка сунул Кристине в лицо помятую шоколадку «Киндер».
Она озадаченно взглянула на него.