— Ева, я поставил ваши вещи в спальню, которая ближе к ванной. Устраивайтесь с Лёвой там. — Он улыбнулся. — Жду вас в столовой.
— Кажется, нашему маленькому путешественнику пора в постель, — посматривая, как малыш трет свои глазки, сказала я.
— Тогда купай его и укладывай. А я займусь приготовлением романтического ужина. Приходи… - он на миг замолчал, а потом добавил: - если захочешь.
— Обязательно приду. После сегодняшних неприятностей посидеть в тишине с бокалом вина будет очень кстати. А где молоко в пакетиках? Лёва любит его пить перед сном, — подхватив сына на руки, спохватилась я.
— В холодильнике. Спокойной ночи, Лёва.
— Спокойной ночи… а ты завтра отдашь мне самокат? — с робкой надеждой посмотрел на Андрея Лёва.
— Конечно! Как только придет утро, мы с тобой позавтракаем и соберем твой подарок.
Малыш удовлетворенно улыбнулся и сладко зевнул.
Андрей вручил мне маленький пакетик молока, проводил нас многообещающим взглядом и остался хлопотать у стола.
Я быстро обмыла Лёву в ванне и переодела его в теплую пижаму. Когда несла его в спальню, он уже клевал носом. Ему даже не потребовалась сказка на ночь. Накрыв его пуховым одеялом в большой постели, я осторожно прикрыла дверь – так, чтобы слышать малыша, если он проснется – и вернулась в столовую.
Андрей в мое отсутствие потрудился на славу. Стол был сервирован для романтических посиделок: мерцали свечи в подсвечниках, приятно радовали глаз накрахмаленные белоснежные салфетки, на подносе стояли два хрустальных блюда – с аппетитными нарезками и с фруктами. Коробочка шоколадных конфет с миндалем завершала красивый натюрморт.
В кухонной зоне разливался аромат гвоздики и корицы. Андрей, закатив рукава белой рубашки, ловко закидывал в кипящее вино тонко нарезанные фрукты.
Притормозив у входа, я украдкой вздохнула - он был красив. Статная фигура, слегка взлохмаченные русые волосы, золотинки в ореховых глазах… С возрастом его привлекательность только усилилась.
— Я решил, что нам нужен глинтвейн, — он обернулся и его губ коснулась едва заметная улыбка.
— Какая красота… - всплеснула руками я. — Где ты взял свечи и салфетки?
— Моя сестра любит романтическую дребедень. Здесь ее полный буфет.
Усмехнувшись, он подхватил стеклянные кружки для глинтвейна, закинул в них кусочки коричневого сахара и налил горячую жидкость.
Шаг, еще шаг – и вот он так близко, что я ощутила аромат его дорогой туалетной воды. По коже полетели мурашки.