Сглатываю. Обидно до колик в животе. А еще страшно.
- Я привёл его на пляж, чтобы его не было в доме и на территории около него, пока там прибираются за твоим дружком. – мужчина оборачивается и говорит грозно, из каждого слова так и сочится тяжелая ярость. Губы складываются в строгую прямую линию. – Зейд весьма жестоко вырезал всю охрану и несколько слуг. Нужно было убрать тела и реки крови. Думаю, зрелище не для ребенка.
У меня не находится слов, я лишь недоверчиво открываю и закрываю рот, не веря что он на такое способен. Но Ахмед не лжец, он бы не стал играть на этом. Слова меня шокируют.
Я немного отхожу от Ахмеда и поднимаю ракушку, подкидываю ее и кидаю в воду, пытаясь принять мысли в моей голове. Все это время Ахмед наблюдал за мной.
- Я снова совершил ошибку, не подумал, что он способен на это. Теперь же, я практически уверен, что он также убил Абду. – Ахмед делает несколько шагов ко мне и неприятно ухватывает за руку, оставляя синяки цепкими пальцами. – И с ним ты оставляла моего сына и просила называть его отцом? Чем ты думала?
- Может быть это не он? – не узнаю свой голос. Ахмед нависает надо мной, закрывая своей широкой спиной солнце. Получается весьма символично. С его волос на меня падают капельки воды.
- Конечно, хочешь посмотреть кино с камер? Триллер целый. – отрицательно, качаю головой, не желая смотреть, как Зейд убивает людей. Хорошо, что я не успела позавтракать, иначе меня бы точно стошнило. – Отлично. К обеду нужно собрать вещи, Вы переезжаете из дворца.
- Зачем? Куда? – напоминаю испуганного зайца, попавшего в капкан.
- Зейд уехал с Джанной, теперь она скорее всего все знает… а значит, скоро все узнают о Вас. – он тяжело вздыхает и зыркает так, что хочется закапать голову в песок. Он стискивает мою руку и угрожающе цедит, делая паузу после каждого слова. – Если ты сбежишь от меня еще раз, я откручу тебе голову. Она тебе все равно не нужна, ты ей не пользуешься.
Слова Ахмеда задевают меня.
- Правда? Я защищала своего сына! Его могли убить, ты мог сам его убить тогда в порыве ревности. Кто защитил бы нас? – вскрикиваю я, пытаясь оттолкнуть его. Но мои попытки тщетны. – Мне обещали, что меня казнят. Что я сгнию в темной камере. Ты женился на любимой женщине и был счастлив в браке! Развлекался с Джанной, пытаясь заделать маленьких наследников, не смей меня судить! Я делала все, что было в моих силах. А что делал ты? Так что, знаешь что, засунь свои слова сожаления, куда подальше.
Лицо Ахмеда меняется, заостряется. Что-то недоброе проскальзывает в зрачках.