Мы достаём коробку с его игрушками и выкладываем их на ковре. Мустафа берет миниатюру со львом, поглаживая его маленькими пальчиками, а потом прижимая его к щеке, краснея и мечтательно закрывая глаза.
Машинально глажу его по голове, наблюдая как он затейливо расставляет животных. У сына особая любовь к царю зверей. Львы его заветная страсть.
Пожалуй, как бы мне не хотелось, гены пальцем не выковыряешь.
Меня отвлекает громкий топот. В пустыне все слышно, каждый шорох.
Настороженно выпрямляюсь и незаметно выглядываю из шатра. К центру нашего маленького поселения направляются всадники на чёрных скакунах. Четыре мужчины спешат к нам.
Нехорошее предчувствие охватывает меня. Облизываю пересохшие губы.
Сегодня ровно три года, как я сбежала от Аль-Мактума, неужели он нашего меня?
Я быстро кидаюсь к чемодану и начинаю лихорадочно искать платки или что-нибудь подобное. Повязываю платок так, чтобы были видны только глаза. Никто не должен видеть моё лицо. Может быть моё предчувствие ошибочно.
Гордые скакуны величаво проходят к центру поселения. Все всадники одинаково одеты в чёрные костюмы, высокие сапоги блестят в солнечных лучах. Невольно засматриваюсь на них, удивляясь, как им не жарко. Их лица скрыты арафатами.
- Зейд, Ас-саляму алейкум, брат! – один из них спешивается и обнимает Зейда. – Давно мы не виделись, ты больше не принимаешь приглашения, только кочуешь?
- ваалейкум Ассалам, Рафхат. Дела семейные не дают вырваться.
Мужчина снимает арафату, и я узнаю его. Помню только лицо, он был во дворце, один из прислужников Эмира. От волнения не замечаю, как Мустафа теряет интерес к своим игрушкам и выныривает из шатра, направляясь к гостям.
Он с интересом обходит их и нагло гладит лошадь.
- какие красивые! - с придыханием говорит сын, глядя на гостя. Тот оборачивается и смотрит прямо на моего мальчика. Я вскрикиваю, осязая всем телом, что от мужчины не укрывается схожесть.
- А кто это у нас? – он проворно берет сына на руки, рассматривая его детское личико. Его голос становится глухим, но я отчётливо его слышу. Каждое слово. Они режут моё сердце. – Поразительно. У него глаза Аль-Мактумов. Такие же зеленые.
- Как бы не прискорбно это звучало, но не все зеленоглазые люди на планете родственники нашего высоко уважаемого Эмира. Познакомься, Рафхат, это мой сын, Мустафа. – Зейд остаётся спокойным и даже улыбается. Меня же разрывает на части от волнения и истерики.
- Приятно познакомиться, Мустафа ибн Амра. – мужчина почтительно кивает. – И все же разительное сходство. Вылитый Ахмед в детстве.