Я следовала за Ахмедом шаг в шаг, не желая отставать от него. Хотя его один шаг приравнивался к трём моим, поэтому я практически бежала.
- Ты пока поживешь в моей в комнате, завтра-послезавтра подготовят твою, сможешь перебраться в нее. Ты сможешь ее обустроить так, как захочешь этого сама. Мебель, ремонт, все… Любое твоё желание.
Слова Ахмеда режут слух, становится гадко в душе и горько во рту. Я понимала, что у него есть невеста, а я просто наложница. Первая, но не последняя, а значит я не буду засыпать и просыпаться с ним.
Но мне все равно становится невыносимо больно. Лицо выдаёт меня, отображает все эмоции. Становлюсь грустная, а глаза наполняются слезами.
- Как скажешь. – послушно говорю ему, обхватывая руками плечи. Нет, я не буду спорить с Ахмедом, не буду устраивать сцен и пытаться сбежать от него. В чужой стране, не зная языка и обычаев, я очень быстро пропаду и влипну в неприятности. Бегали – знаем.
Я изменю тактику, буду послушной и верной наложницей Эмира, выучу все, что полагается, чтобы понимать, что вокруг меня говорят. А потом, я заставлю его самого меня отпустить. Подарить свободу.
+++
Ахмед.
В детстве я очень любил этот дворец – мой дом. Всегда светлый и тёплый. Когда Мама смеялась, ее смех эхом звучал по всему дворцу, у нее был красивый и звонкий смех. Нам с Амиром нравилось травить шутку за шуткой, заставляя ее смеяться. Мы соревновались в юморе, развлекая ее.
После ее смерти здесь стало пусто и холодно. Только слуги снуют туда-сюда. А после долгих лет жизни за границей мне тут стало совсем неуютно, мне не нравилось все тут. Каждый предмет мебели чужой.
Все эти протоколы вызывали во мне приступы уныния.
Докуривая сигарету, я жадно наблюдал за Малой, пытающейся справиться со своим волнением. Она тоже чувствовала себя здесь чужой, ходила из угла в угол, пыталась найти себе место. Она хорошо влилась в мою комнату, словно и всегда жила в ней.
Потрясно смотрится на моей кровати, особенно светлые волосы на чёрных простынях. Маленькая богиня. Пусть спит тут каждый день, греет простыни в моё отсутствие, пропитывает их ароматом своего тела. Хочу ее видеть именно тут.
Я бы оставил ее здесь, пусть даже свои вещи раскидывала бы, но другие не поймут. Мне и слова не скажут, не посмеют собаки, а ее могут загрызть за это, пока я не вижу. Слишком много привилегий для девчонки. Не простят не соблюдение правил. Пусть освоится, заведет тут друзей, потом можно будет ломать устои.
- Отдохни. – бросаю ей, вставая. Мне нужно навестить отца, он меня ждет. – Я скоро вернусь.