Я не стала отказываться от помощи и взялась за его ладонь, усевшись на сидение. Он протянул мне мой букет, и прежде чем закрыть дверь, ещё раз посмотрел на меня:
– Ты в самом деле большая молодец. Спасибо. С мамой не забудь объясниться завтра.
– Не забуду.
Мэтт захлопнул дверь и постучал рукой по крыше машины, водитель завёл мотор и выехал с парковки. По дороге домой, все никак не получалось успокоиться. На губах горели поцелуи Мэтта, на талии я всё ещё ощущала его тяжелые горячие руки.
Давай, Кэти, влюбись ещё в этого наглого засранца, который мечтает тебя сдать полиции, если ты не будешь прыгать перед ним зайчиком. Хочет – целует, хочет – обнимает, или вообще хватает за попу. А ты терпи и давай щупать. Лишь бы большего не попросил однажды…
Чёрт, вот же угораздило меня! Ещё завтра надо пережить разговор с мамой. Скоро никакие успокоительные не успокоят меня после всех этих событий.
Ненавижу тебя, Донован. Одни проблемы тянутся косяком от тебя!
Такси подъезжало к дому родителей, и я всё больше и больше нервничала. Я так и не придумала, что говорить матери. Ложь она поймёт быстро, а как сказать правду, я не знала. Придётся импровизировать. В последнее время, мне часто приходится этим заниматься. Хоть в актрисы потом иди. Спасибо тебе ещё раз, Мэтт! Какой богатый жизненный опыт ты мне подарил, и ещё подаришь.
Первой меня встретила сестра.
– Катя, как же я соскучилась! – обняла она меня. – Со своей новой работой даже не звонишь ведь, коза такая.
Я мягко рассмеялась, обнимая в ответ. Вот засранка малолетняя! Но прибить жалко – люблю ведь.
– Работа ответственная, Кирстен. Я же ради вас стараюсь.
– Знаю. Ты умница, Кэт.
– Хитоми! – с лестницы спустилась нахмуренная мама. – Ты уже здесь.
Она обняла меня, но смотрела слишком строго. Или я уже просто себя накрутила от нервов.
Хитоми – моё второе имя, данное мамой. В переводе с японского, оно звучит как «прекраснейшая из женщин». О нём мало кто знает, это наш семейный секрет.
– Ну пойдём, будем чай пить.
«И рассказывать будешь, чего натворила!» – добавила я про себя маминым тоном. Знаю я её «пойдём ,выпьем чаю»…
Хана Бенсон, а именно так зовут мою японскую маму, наливала кипятка и заварки, поглядывая на меня:
– Как дела на новой работе? Получается?
– Нормально. Тяжело, но я привыкну. Слишком много хотят сразу.
– Ну это всегда так.
Она поставила чашку передом мной, и я насыпала в чай сахара, чтобы заполнить чем-то неловкую паузу перед вопросами, которых боялась.
– А Джейсон где? – спросила маму.
– На собеседовании. Консьержем в жилом комплексе. Там неважны его обвинения.