С другой стороны, я видела, насколько она несчастна, мне хотелось ее чем-то порадовать, поэтому приходилось льстить. Мама испытывала временную радость, но ведь это не могло сделать ее счастливой. Я понимала, что никакие мои слова, никакие мои действия не облегчат ее жизнь. И я сочувствую ей, и очень понимаю ее – ведь откуда она вообще могла узнать, что такое любовь и искренность, если в ее семье о таком и не слышали? Я же вижу, как она сама страдает, я даже боюсь узнать, что там под ее вечной маской творится. Я не знаю, кто она и какая она».
Когда Оксана посмотрела первое видео про свою депрессию, то написала: «Насчет видео – не описать, что я чувствовала, пока смотрела его. Мне было так стыдно! Мне казалось, что если кто-нибудь узнает об этом, то станет осуждать, винить меня за такое отношение к матери. Мне хотелось все отрицать. Это странно, я же сама Вам все рассказала. А с другой стороны, у меня такая обида на нее, сейчас она выходит наружу в виде аутоагрессии. Вроде как, на маму злиться плохо, а на себя – пожалуйста, сколько угодно».
Что ж, есть в психологии такая теория, которая объясняет депрессию как следствие аутоагрессии. Человек не может направить агрессию на других («вроде как, на маму злиться плохо») и направляет ее на себя («а на себя – пожалуйста, сколько угодно»). Этот выплеск энергии против себя и необходимость противостоять самому себе забирает всю энергию человека без остатка, и на жизнь, на внешние обстоятельства просто не остается никаких сил. Похоже, Оксана подтверждает эту теорию.
То, что Оксане жалко мать – это хорошо; это говорит о том, что у нее не убита эмпатия. Значит, скорее всего, она не нарцисс. А вот чувство вины и стыд – это чувства и мысли, сознательно и расчетливо внушенные Оксане самой матерью. Вина подавляет сопротивление детей, поэтому родители ее и внушают.
Поймите, Оксана, то что она с вами делала – преступление, жестокое насилие над ребенком, который совершенно беззащитен. Когда взрослый совершает преступление против взрослого – есть закон, который защищает жертву. В семье детей защитить никто не может, потому что судьи – это родители, это те же самые преступники, которые творили насилие. И какой же это цинизм: мать обвиняет ребенка в том, что он от ее насилия плачет больше, чем от смерти отца!
Оксана, в тот момент она убивала вас, вашу душу. Сначала она вас таскала за волосы, а потом все нарциссы-мужчины стали вас таскать за волосы и насиловать. Просто посмотрите правде в глаза. Вместо того, чтобы судить убийцу, вы судите и убиваете себя. То, что она с вами делала – это плохо! Пожалейте, пожалуйста, себя. У вас сейчас, благодаря матери, расстройство пищевого поведения, наркотические зависимости, депрессия, аутоагрессия. Вы всю агрессию, которая должна пойти на мать, направляете на себя, на саморазрушение. Разверните эту агрессию, пожалуйста, по адресу.