— Я даже не сомневалась, — усмехается она. — Но боюсь скорости разгона не хватит.
Дверь хлопает, а я репу чешу. Еду в столовую и думаю, а что мне хочется больше: раздеть ее или вот так вот проводить время за остротами. Ведь женщине не пристало много говорить. Нужно уметь вовремя помолчать. Но есть особый кайф в женщине, которая говорит так много… Ей даже рот заткнуть не хочется. Разве что ради взаимного удовольствия.
Она появляется в халате спустя пять минут. Я пытаюсь различить, есть ли что под ним, а она вдруг резко распахивает его.
Был бы я постарше, меня от молниеносного предвкушения сразил бы инсульт. А так я просто прикрыл глаза, чтобы не видеть фланелевой пижамы.
— Мои глаза!
— Удовлетворены? — запахивается она снова и садится на стул рядом. Наливает себе чай.
— Нет, но буду, — осматриваю ее. А волосы у нее мокрые так и лежат на плечах. — Что было дальше.
— Так вот. Горничная мешала угли в камине, а девушка читала на ночь.
— Судя по всему, она много читала.
— Не мало, — усмехается она и меняется в лице. — И тут она слышит звук. Словно мяуканье. Она отложила книгу и заметила, что горничная согнулась в три погибели, а под ней ребенок.
— Не понял, — в немом шоке застываю.
— Ее горничная родила прямо там. В ее комнате.
— Да быть такого не может! Она была беременна?
— Была. От ее мужа.
— А эта дура не замечала?
— Она, если честно, вообще мало что замечала кроме своей персоны. Так была погружена в собственные переживания и мысли, что не смотрела по сторонам.
— Пиз… — пытаюсь выругаться, но строгий взгляд Евы тормозит меня. — Жесть, короче.
— Так это была ты? Твоя горничная родила в твоей комнате?
Ева усмехается и складывает руки на столе, приближая свое лицо ко мне.
— Это вы мне скажите. Это была я?
Вместо того, чтобы думать, я смотрел на чистую кожу, на длинные ресницы, на губы, что изгибались в улыбке. Она что-то спросила, а я чувствовал себя идиотом.
— Харитон Геннадьевич?
— Да, — откашлялся. — Да. То есть нет, я не думаю, что ты пользовалась грелкой, если только ты не ведьма из восемнадцатого века.
— А вдруг?
Я даже на мгновение задумался. Но потом встряхнул головой и усмехнулся.
— Ты человек. Очень, очень привлекательный человек.
— Одно другому не мешает. Впрочем, закончим на этом.
— Стоп, — она встала и задвинула стул. — Ты не сказала, прав ли я.
— Не сказала.
— И как я должен понять?
— Сказать, откуда эта история на самом деле. Где могла быть горничная, родившая от хозяина.
— Ты смеешься? В любом богатом доме. Вопрос в том, чем нужно обкуриться, чтобы придумать, как она рожает прямо в спальне. Точно, — осеняет меня. — Это кто-то из классиков литературы. Они же все были теми еще шизиками.