Я получила Харитона на один раз, но цена оказалась слишком высока. Я стала красивой, но и это осталось не без последствий. Так есть ли смысл в той мести, которую я приготовила для Харитона, обвиняя его во всех своих бедах. Поймет ли он когда-нибудь, что именно натворил. Вспомнит ли девчонку, на которую поспорил, а на утро посмеялся?
Эти истории… Я словно сама ковыряю рану, которая заросла корочкой. Снова и снова ковыряю и с жадностью вампира слушаю о жизни Харитона. Не топлю ли я себя сама, оставаясь здесь и дергая тигра за усы. Как он поступит, если все узнает?
А сестра. Не знак ли это, что мне пора сматываться. Ведь с ней мы виделись чуть чаще, она может меня узнать в любой момент.
Дергаюсь, когда слышу звук открываемой двери. Быстро стираю капли полотенцем и выхожу из ванной. Ника. В моей комнате.
Спокойно открыла дверь и осматривает комнату, словно здесь ее территория, словно в этом доме никто не смеет ей перечить. Она всегда такой была. И я ненавидела ее, но и жалела всегда. Я помню, как увидела ее впервые, она была пьяная, еле держалась на ногах возле машины.
Я встретила ее после пробежки. По вечерам я бегала, снова и снова пытаясь согнать жир, который словно врос в меня. Ничего не помогало. Даже десяти километровые пробежки. Я могла бежать и не задыхаться, но я не могла скинуть ни грамм.
* * *
— О, толстуха, — смеялась Ника, вылезая из своей новенькой машины. Красной как закат. Я ненавидела такие. В одной из такой разбился мой брат. — Все бегаешь. Смирись с тем, что ты никогда не станешь такой как я. Нормальной.
— Если нормально быть пьяной шлюхой, то я, пожалуй, пас, — собиралась я пойти к своим воротам, но она вдруг схватила меня за косу и дернула.
— Пытаешься меня унизить? Легко быть любимой папиной дочкой, да? Твой папочка очень добрый? И мамочка так сильно его любит.
— Отпусти, Ника, мне надо идти.
— Конечно, конечно, — потянула она меня все сильнее и вдруг ударила головой о свою машину. — Только знаешь, что я скажу тебе, жирная дрянь. Хочешь, открою тайну, вылью, так сказать, свою грязь на тебя.
— Не надо, мне не интересно! — закричала я, но Нике было плевать, она наклонилась ко мне и зашипела то, что я никогда не хотела бы услышать.
— Твой папочка вчера получил подарочек от моего. Знаешь, что, вернее, кого? — засмеялась она, и я уже понимала, о чем будет речь, чувствовала, что не просто так мой отец вчера вернулся пропахшим женскими духами и чем-то мерзким. — Меня. На блюдечке, так сказать. И пока они обсуждали свои важные дела, я должна была сидеть под столом и обрабатывать твоего папашку. Член, надо сказать, у него отстой. Бывали и получше.