— Алло, Мэрион, Селеста опять не в лучшей форме, я отправила её на такси домой. Встретите её?
— Конечно, милая. Она совсем плоха?
— Хуже, чем обычно, — вижу свободное такси, стоящее у обочины и сажусь в него, — в Бикон Хилл, пожалуйста.
— Её отец будет очень недоволен. Это точно, — Мэрион тяжело вздыхает. Она практически вырастила Селесту. И всегда переживает за неё, как за родную. Мать Селесты никогда не была её настоящей заботливой мамой. Всё, что когда-либо интересовало Камиллу Янг, так курорты, пляжи и молодые массажисты.
— Я приеду завтра утром, хорошо? Нужно это прекращать, она так с ума сойдёт. А я этого не хочу, — машина продолжает стоять, и я убираю телефон от уха, обращаясь к водителю, — почему мы ещё стоим?
В зеркале заднего вида я вижу только его каре-зелёные глаза и слышу, как он хмыкает, после чего произносит:
— Уже едем, не переживайте.
На миг наши взгляды пересекаются, и я почему-то отворачиваюсь. Наконец машина трогается с места, и я снова возвращаюсь к разговору с Мэрион.
— Спасибо тебе, Мэди, за то что присматриваешь за нашей девочкой, — она снова вздыхает и кажется плачет.
— Ну что вы, Мэрион, она же мне не чужая. Ладно, увидимся завтра. И не переживайте сильно, всё с ней будет в порядке.
— Хорошо, Мэди, спасибо ещё раз, — Мэрион отключается, и я убираю телефон в сумочку.
Время близится к полуночи, и я чувствую себя вымотанной. Скорей бы вернуться в свою квартиру и принять расслабляющую ванну. Ноги ноют, и я снимаю туфли, давая им расслабиться. Боже, какой кайф. Откидываюсь на сиденье и закрываю глаза. Машина мерно колесит по ночным улицам, а я могу пока немного передохнуть.
Но потом что-то заставляет меня открыть глаза. Оглядевшись, я замечаю, что мы остановились на светофоре. Мой взгляд падает на зеркало заднего вида, и я снова замечаю, что водитель смотрит на меня. От его взгляда у меня в животе что-то переворачивается. Я выпрямляюсь, чувствуя, что меня застали за каким-то постыдным занятием.
— Чего уставился? Поехали уже.
— У кого-то день не задался, да? — отвечает он, и я с удивлением для себя замечаю, что у него очень приятный, глубокий голос. Но это лишь больше заставляет меня злиться на него. Кто он вообще такой, чтобы лезть в чужие дела. Его работа следить за дорогой, а не заглядываться на клиенток.
— Не твоё дело, — бормочу я, отворачиваясь к окну.
В ответ он хмыкает и качает головой. Я всё ещё не вижу его лица, но чувствую, что он улыбается. И это бесит меня ещё сильней. Слава богу, мы наконец подъезжаем к моему кварталу и я решаю, что отсюда можно вполне дойти до дома пешком. Не хочу больше ехать в обществе этого нахала.