– Как легко вы спешите от неё отречься?
– Чтобы отречься, нужно сначала дать клятву или обещания. Но она всегда знала, что между мною и ней не может быть ничего, кроме…
– Кроме? – вопросительно вздёрнула бровь Роуз, строптиво поднимая подбородок.
– Неважно, – твёрдо прозвучало в ответ. – Главное, что это вам, а не ей будет принадлежать моё имя, моя честь и, я предчувствую это – моё сердце. Мы не просто обручены, мы нравится друг другу. Вы хоть представляете, какое это счастье? О! Даже вашего упрямства не хватит на то, чтобы помешать мне любить вас.
Роуз не оставляло ощущение, что её либо разыгрывают, либо смеются над ней.
Как только Вольф сделал шаг вперёд, она поспешно, едва ли не испуганно отпрянула и почти бегом кинулась обратно к своей лошади – его конь успел отойти довольно далеко, так что здесь и девушки была очередная фора.
Дымка довольно заржала, когда Роуз поставила ногу в стремя, стрелой взлетела в седло и изо всех сил ударила бедное животное пятками по бокам, срываясь с места в карьер.
– Роуз! – возмущённо ударило ей в спину.
Но она его не слушала, торопливо сбегая.
Ей хотелось побыть одной, чтобы успокоиться, ну, и немного уязвить, сбить с него спесь. Вольф вёл себя слишком самоуверенно, как сытый кот с серой мышкой, уверенный, что его добыча от него не ускользнёт.
Роуз такое поведение не пришлось по сердце. Ей хотелось осадить его, как понесшего скакуна.
Нет, он – что?.. Правда думает, что она поддастся на такую простую, грубую лесть и растает, как льдинка на горячем солнце. Хотя… он, кажется, не так уж и далёк от истины?
Небо, с утра чистое и ясное, начало потихоньку затягивать облаками, Тропа, уводящая в лес, была слишком узкой, волей-неволей, пришлось натянуть поводья, скакать уже не получалось. Лошадь шла шагом.
Стоило въехать в лес, как всё вокруг словно окутало сумраком. Роуз, посмеиваясь про себя, подумала, что погода словно следует за её настроением: солнечное с утра погрузилось в пасмурное состояние.
В задумчивости она продолжала углубляться в лес.
Свинцово-серые тучи всё собирались и собирались, становясь гуще и темнее, с каждой минутой всё меньше света пробивалось сквозь завесу облаков. Роуз знала, что сейчас не может быть позднее полдня, но по ощущениям выходило, что едва ли не вечер.
Явно приближающаяся буря не испугала Роуз. Она была слишком погружена в себя, ничего не замечая вокруг. Она-то надеялась, что Вольф последует за ней, но судя по царящей тишине, никого вокруг не было. Даже кузнечиков и цикад.
Тишина…
Лошадь стала нервно передёргивать ушами и до Роуз дошло, что она впервые, с тех пор, сколько себя помнила, осталась совершенно одна. Рядом не девушек, ни стражников. А вокруг так тревожно.