— Стой, поганец, закрой свой поганый рот! — Но Генри не успел перехватить матроса и тот ускользнул, крича на всю округу.
Тут и стоящий за штурвалом встрепенулся. Пригляделся. Да как заорал:
— Капитан!
На палубу тут же вывалила вся команда. Они злобно тыкали в меня пальцем. Что-то шипели, кричали, даже пытались угрожать. Я пыталась спрятаться за спину Генри, но он почему-то оттолкнул меня и так же жестоко стал осыпать ругательствами.
— Зайцем решила поплавать?! Портовая ты крыса!
— Женщина на борту — к беде! — кричали в один голос матросы.
Раздались тяжелые шаги. Под сапогами трещали доски. Сквозь толпу чинно шел капитан.
— Что за сыр-бор? Тишина на палубе!
Все мигом замолкли. На глаза наворачивались слезы. Ну вот и все. Сейчас меня отправят на корм рыбам. В растерянности я посмотрела на Генри. Но его лицо было каменным, непроницаемым. Словно он меня и не знал никогда. Словно небыло тех ночей и той связи.
— Ну? Отвечайте псы помойные, кто притащил с собой проститутку?!
Генри, почему ты молчишь? Почему не заступишься? Почему стоишь и делаешь вид, что я для тебя никто? Неужели все, что он мне говорил — грязная ложь? Нет, не может быть, он любит меня! Я люблю его! Почему все молчат? Никто за меня не вступится? Саманта?
Я нашла взглядом подругу. Она смотрела на меня круглыми от страха глазами. Как и меня ее охватила паника. Но почему она ничего не делает?
— Вот, проникла зайцем плутовка. — Обратился Генри к капитану, дернув меня за локоть. Не устояв на ногах, я упала на колени перед капитаном.
— И что мне делать с тобой, красотка? — Он плотоядно улыбнулся, взяв пальцами мой подбородок, что бы я смотрела ему в глаза.
— Прошу, пощадите… я… могу оплотить… высадите меня в первом же порту. У меня есть деньги…
— Не слушайте ее капитан! — выкрикнул кто-то.
— Молчать!
— Филипп прав, Кэп. Баба на коробле — к беде. — осторожно подначивал боцман.
— Верно говоришь, друг мой. Связать негодяйку!
Толпа матросов засуетилась, забурлила, закипела и выплюнула двоих моряков с крепкими путами в руках.
— Подождите! — раздался тонкий юношеский голосок. — Капитан, подождите! Ведь она предложила оплату!
Слаба Богу, Саманта! Она меня выручит. Уговорит, найдет способ.
— Как смеешь, юнга, ты мешать мне вершить суд?
— Жаль ведь… Такую красоту на корм рыбам!
— Предлагаешь пустить ее по рукам, а как матросня насладится, протащить ее под килем?
— Возьмите ее к себе в фаворитки! — не сдавалась Саманта.
Что это она придумала? К этому в фаворитки? Но если такова цена жизни, то я готова на все. Тем более Генри так жестоко предал меня. Он отказался от меня, так пусть я достанусь другому.