— Ты чего, ублюдок, расселся? — услышал он грозный рык Дональда, который совершено недвусмысленно помахивал дубинкой-электрошокером. — Быстро за работу! Или получишь очередную порцию.
— Беннет сказал, что теперь работа будет 10 часов идти, — бросил Фрэнк, холодея от нехорошего предчувствия.
Дональд перекривился так, что его физиономия стала походить на рожу уродливого тролля.
— Кто тебе сказал, мразь? Как работали, так и будешь работать. До одиннадцати. Как всегда.
Детина взорвался гнусным хохотом. У Фрэнка вытянулось лицо. Он понял, как нагло его обманули. Это была ловушка. Никаких послаблений его предложение не дало. Выиграл только хозяин.
Через неделю, Фрэнк уже еле доползал до своей койки и валился без сил. Каждый день скорость ленты конвейера понемногу увеличивалась. Он специально предусмотрел это в расчётах, чтобы люди могли освоиться, выйти на его средние показатели. Но хозяину, видимо, этого показалось мало. Он понял, что увеличивая скорость, можно добиться ускорения сборки. Если сборщик не успевал, в «награду» получал плетей по полной программе.
Поздно ночью, Фрэнк совершенно без сил вернулся в барак, его встретили налитые кровью глаза Фергюсона.
— Ублюдок, — хрипло процедил он сквозь зубы. — Значит, это из-за тебя мы стали работать в десять раз больше! Ну, все, теперь ты у меня точно получишь!
Фрэнк, бросив угрюмый взгляд на Фергюсона, молча поплёлся к своей койке. Фергюсон остановил его, размахнулся, но Фрэнк, увернувшись от кулака, со всей силы нанёс удар в нижнюю челюсть, свалив противника с ног. Но громила мгновенно вскочил, вытащив из кармана заточку, в его глазах блеснула яростная решимость прикончить врага.
Отскочив в сторону, Фрэнк схватил лезвие, и резко отвёл вверх. Ударил по руке противника, тот выпустил заточку. Но тут же стал атаковать быстрыми, беспорядочными ударами, от которых Фрэнку удавалось отбиваться, не забывая метко контратаковать. Сокамерники окружили дерущихся и стали подбадривать их радостными криками. Фрэнку удалось нанести точный удар локтем Фергюсону в солнечное сплетение, и когда тот согнулся от боли, чуть подпрыгнул, и довершил дело сильным ударом в шею сверху. Фергюсон грохнулся на пол, Фрэнк, тяжело дыша, поднял глаза на зрителей. В их глазах светилось явное одобрение.
— Так, поднимите этот кусок дерьма, — приказал охранник, наблюдавший за стычкой с довольной ухмылкой. — И ты, Фолькленд, сейчас пойдём к Салливану для получения заслуженной награды.
Салливан, начальник охраны, взглянув на сильно помятого Фергюсона, с отвращением поморщился и лениво спросил: