— Все сказал? — спросил Саммерс, самодовольно поигрывая дубинкой. — А теперь слушай сюда. Никто никогда тебя здесь не найдёт. Это место закрыто от всего мира. Выбраться с этого острова ещё никому не удавалось. Если сбежишь с завода, прямиком попадёшь на виселицу. И не думай, что тебе задарма дадут жрать хлеб. Не таких ломали. А пока получишь урок за свою строптивость, — добавил он и с ухмылкой, сделав знак охранникам.
Фрэнка притащили в вонючую комнатушку, привязали к столбу, поддерживающему свод. Он содрогнулся, ощутив, как просвистевшая в воздухе плеть, опустилась на обнажённые плечи. От боли и унижения перехватило дыхание. Он даже не смог вскрикнуть.
Его втолкнули в камеру. Фрэнк, с трудом дотащившись до койки, попытался улечься так, чтобы не было так больно. Кто-то бесцеремонно стащил его вниз. Сверху нависла небритая рожа, перекошенная злобой.
— Ты, сука, куда улёгся?! Нужно было меня спросить, где твоя койка! Я главный здесь! Дэвид Фергюсон! Слушаться будешь меня или получишь так, что мало не покажется, — добавил он, показывая здоровенный, волосатый кулак. — Понял, ублюдок?
Фрэнк присев на койку, взглянул на него и хотел послать куда подальше. Но тут же представил, что с ним сделают сокамерники и слабо кивнул.
— Не слышу, — злобно прошипел Фергюсон. — Громко и отчётливо скажи: «я понял, мистер Фергюсон».
— Я понял, Фергюсон, — проговорил сквозь зубы Фрэнк.
— То-то, — самодовольно, проговорил бугай, похлопав Фрэнка по щеке грязной лапищей. — Пит, покажи новенькому его место.
На следующее утро Фрэнк очнулся от ужасающего воя сирены. Резко подскочил, грязно выругался, стукнувшись головой. Следующая койка нависала над ним в паре дюймах. Сокамерники ссыпались с коек и выстроились в узком проходе. Подошли охранники, отцепив кандалы от стены, нанизали их на общую цепь.
— А ты чего, сука, расселся? — прохрипел Фергюсон.
— Да, мне и так хорошо, — отозвался Фрэнк и вновь улёгся на койку, заложив руки за голову.
И в то же мгновение ощутил, как его грубо стаскивают вниз. Физиономия надзирателя не предвещала ничего хорошего. Но Фрэнк решил идти до конца.
— Это ещё что такое? — поинтересовался мрачно амбал. — Саботаж? Плетей захотел?
Фрэнк упрямо молчал.
— Дональд, — крикнул он. — Иди сюда.
— Чего? — отозвался тот лениво.
— Через плечо. Иди сюда, говорю. Новенький решил устроить цирк.
Через минуту рядом нарисовался второй детина. Здоровенная башка с бобриком волос на короткой, толстой шее, мощные надбровные дуги, широкий нос, и почти отсутствующий подбородок. Кажется, эволюция остановилась для этого субъекта на неандертальце. Смерив презрительным взглядом противника, Фрэнк встал в защитную боксёрскую стойку, решив, что погибать будет с музыкой. И постарается ответить хотя бы парочкой точных ударов, как учил его отец.