И лишь милый Уильям ничего не просил у нее, довольствуясь их любовью. Поэтому она попросила его о помощи, сама же пока решила разобраться с теми, кто будет возражать против переворота и уступки власти династии Голицыных. Она была беременна от Уильяма, просила у Годунова пощады себе и ребенку и получила желаемое, отправившись до конца своей жизни в дальний сибирский монастырь.
Голицыны, все поголовно, даже самые дальние родственники, были лишены чародейских сил и памяти. Императорские мыслеходцы вложили им в головы новые знания и они стали мелкими купцами, ремесленниками, приказчиками в лавках, поселившись в разных городах Империи, где им были куплены небольшие дома. Род Голицыных исчез из списков имперского дворянства.
Англия получила жесткую ноту от Императора России, за вмешательство ее дипломатов во внутренние дела Империи было объявлено о прекращении дипломатических отношений между государствами на неопределенное время.
Дипломатическую миссию в полном составе выслали на родину. Во время пересечения границы Империи из багажа посла совершенно случайно выпал и разбился один из ящиков и на всеобщее обозрение выпали иконы русских мастеров, золотые статуэтки из имперских хранилищ и многие другие интересные вещи. Вся дипломатическая миссия последовала дальше, посол Уильям Шоу Кэткарт остался до выяснения обстоятельств, уверяя, что все эти, запрещенные к вывозу ценности, попали к нему случайно и ему не принадлежат. К себе на родину он так и не вернулся. На свой запрос о судьбе посла англичане удовлетворились ответом, в котором сообщалось, что тот сбежал из-под ареста и находится в розыске. Император Владимир Годунов не мог позволить, чтобы над ним и его рогами язвительно потешались туманный Альбион, а за ним и вся просвещенная Европа.
В Белоярске Барятинских ждали. Город жил в великом напряжении, веками в Империи жили спокойно, ничего не зная о переворотах и первые же слухи о происходящем заставили всех поволноваться. Князь успокоил стражников и градоначальника, а те, в свою очередь, поговорили с жителями, пересказывая им новости из стольного града.
Катя, едва успев помыться и обнять детей, ушла переходом к капищу Богини Макоши. Статуэтка Богини, вырезанная Максимилианом из соснового корня, бесследно растаяла на алтаре и за спиной Екатерины раздался голос Макоши:
— Беспокоишься, княгиня, все бросила — и сразу ко мне?
Катя развернулась, Макошь стояла перед ней все такая же молодая, статная и красивая, вот только лицо ее было усталым, а мудрые глаза светились беспокойством. Похоже, у них обеих сейчас были основания для тревоги.