Когда Катя родила дочку, Максимилиан был счастлив абсолютно. Он любил своего Петрушу, но Иришку обожал. Крошечная девочка казалась ему самым прекрасным ребенком на свете, а когда она стала ему улыбаться, а позже произносить милым голоском свое волшебное «папоська», то сердце его таяло. У него было все, что он желал: любимая и любящая его женщина, чудесные дети. Он был молод, здоров, богат. О чем еще можно просить богов? У него было все и он был счастлив.
Старший князь Алсуфьев, прибывший к ним однажды, отметил это:
— Я рад за вас, Максимилиан. По всему получается, что вы были правы, когда не захотели разлучаться с Екатериной Алексеевной. Теперь у вас крепкая семья и вы счастливы. Пусть так и будет. Вы помните, когда мы забирали маленького Андрюшу из вашего дома, супруга ваша советовала нам проверить, случайно ли сбился скорый переход с Ариной и установить охрану мальчику. С переходом у нас ничего не получилось, а вот охрана оказалось полезной. На днях внуку кто-то прислал коробку с игрушечными чародеями, перед тем, как отдать их ребенку, охранники проверили фигурки и на двух из них обнаружили смертельные проклятья. Они доложили нам с сыном, мы принялись разбираться и узнали, что коробку передал один из наших слуг, он работает в доме уже более десяти лет. Сейчас он сидит под замком, на наши вопросы не отвечает, молчит. Мы просим вашу жену поговорить с ним и узнать, зачем он это сделал.
— Почему вы хотите, чтобы это сделала Екатерина Алексеевна? — удивился князь. — Вы можете обратиться к Императору, он вам не откажет, отправит к вам мыслеходца, от того ваш слуга не сможет ничего утаить.
— Но вы же понимаете, князь, что тогда и мы не сможем ничего скрыть от чужого взгляда. — его собеседник поморщился. — Это наши семейные дела. Мыслеходец обязан обо всем, что узнает, рассказать Императору лично. А жена ваша — человек деликатнейший, она не станет выносить на люди то, что станет ей известно.
Максимилиан вздохнул:
— Это так, но договаривайтесь с ней сами. Сколько лет вашему внуку? Девять? Катя должна бы уже отстрадать, я надеюсь, она не станет больше плакать. Не знаю, почему вы решили, князь, что жена моя способна вам помочь, но решать все будет она сама.
— Думаю, что после вашего чудесного воскрешения и вы, Максимилиан, и Екатерина Алексеевна способны на многое. Не удивлюсь, если ваши возможности выше годуновских. Вот только показывать это вы не спешите, что тоже верно. Наш Император хоть и стал помягче в последнее время, однако же не потерпит, если кто соперником ему станет. Годунов, он и есть Годунов.