Наконец, попытки так с шестой дозваться коршуна и моего двадцатого проклятия в адрес тупой птицы, крылатое тело пустилось мне навстречу. Белко-монстры и прочие с решительными мордами окружили меня, явно не собираясь бросать в битве, и я впервые за все три дня подумала, что, возможно, этот мир не так уж и плох. В конце концов, добрые существа и здесь нашлись, а это, согласитесь, приятно.
Коршун летел, Степаныч дрожал и вроде плакал, я сама тряслась от страха, потому как дальнейшего плана по спасению питомца у меня не было.
– Всё хорошо, – вдруг пропищал сидящий рядом недобарсук-недолев, и я… поверила.
Глава 3. Триста тринадцатая королева
Поверить поверила, а решительности этот факт ну никак не прибавил, потому как я совершенно не понимала, что делать дальше. Коршун летел, не стремительно, но так или иначе приближался, хотя мне за эти бесконечные две минуты (это я потом от того же барсука-льва узнала) казалось, будто прошли и заново начались все три сезона года. Почему? Не только из-за времени-жвачки, но и по причине природных изменений.
Небо надо мной успело трижды осыпаться градом, два раза дождём, один – снежными хлопьями и ещё раза четыре мокрой кашей. Последнее явление страшно напоминало привычную зиму в родном Питере, невольно вызывая тоску по любимому городу и вообще людям. Здесь, как говорила Яга Виевна, человек не водится, а жаль. Я бы с удовольствием поглядела на того счастливчика, что умудрится не сойти с ума от происходящего мракобесия. А иначе этот дурдом я назвать не могу. Мне и самой казалось, ещё чуть-чуть, и сознание помашет ручкой, пожелав мне весёлой и нескучной жизни в психушке.
Ладно все эти чудеса с непонятными зверомонстрами да прочими существами! Но с природой-то что?! Небо спятило, земля то покрывалась ледяной коркой, то благоухала цветами. Секунда, и она расстилала осенний ковёр или сверкала глубокими лужами.
Деревья вокруг старели и молодели, теряя листву и вновь преображаясь. И мало того, мама из Инстаграма… Кора меняла цвета! Дуб, на котором я стояла, мигал, как светофор, пугая ядрёно-красным, неоново-жёлтым и каким-то прям потусторонним зелёным!
В жизни я не видела подобного издевательства над деревьями, а тут, словно кто-то нарочно обливал краской стволы, не решаясь остановиться на одном цвете.
Между тем, пока я, изумляясь переменам, хлопала глазами, окружавшее зверьё начало издавать воинствующие звуки. Проклятая птица с несчастным Степанычем оказались достаточно близко, и… ворох пушистых, мохнатых, зубастых, клыкастых существ полетел на коршуна.