Дух леса тем временем вещал:
– Дочь царская жениха от отца с матерью укрывала-укрывала, а тут… познакомились.
– Так там?.. Да ла-а-адно… Или я чего-то не поняла?
– Говорю же, непутёвая.
– Люсенька, а ты вспомни, как другие реагировали.
– Не верили? – предположила я.
– Не угадала, Машенька. Переспрашивали.
– Раз по двадцать, непутёвые...
– Ладно, мама из Инстаграма, попробую отличиться и продолжу сама.
Деревянный с лягушкой уставились с любопытством.
– В общем, – начала я, – оказалось, что влюбилась царская дочь в одного из Горынычей. Уж не знаю каким образом она запала на огромного ящера, но это не моё дело. А потом… Раз уж случилось настоящее горе, наверно, кто-то из отряда случайно убил её возлюбленного.
– Сообразительная нашлась… – проворчала земноводная.
– Верно, Машенька, – вздохнул деревянный. – По случайности сам царь уничтожил Змея.
– Но как? Мечи же деревянные! – я стукнула липкой ложкой по горшочку.
– А магия настоящая.
– Какая магия?!
– Скучающий царь нередко использовал знания травников для того, чтобы игра стала интереснее. В тот раз он использовал заклинание пыли. – Замолчал, вздохнул. Взгрустнул.
– Пыли… – продолжать я смогла лишь после паузы. Для кого-то она могла выглядеть театрально, для меня же была мыслительно-собирательной. – Пыли... – Я не удержалась от вздоха. – Это обращение живого в пыль, да? Вроде: развейся враг проклятый в пыль, да пусть унесёт тебя ветер с глаз моих долой!
– Хорошая интерпретация. Яркая. Но нет, Машенька. Пыль – это то, что на мебели скапливается, на полу и…
– Сейчас во дворце, – вставила бородавчатая.
– Да. Ведьма порядок не любит, убираться ненавидит, а слуг всех выгнала. Пребывает сейчас дворец в пыли. Тебя, Машенька, дожидается.
– Вот это новость. Я это… как бы тоже не люблю убираться.
– Тебе и не придётся. Слуг вернёшь, они сами всё сделают. Но сначала надо принца спасти и ведьму выгнать.
– Подальше, – добавила лягушка.
– А лучше уничтожить, – заметил добрый дух леса.
– Ладно, разберёмся. Дальше рассказывайте.
– Пыль, как ты помнишь, Машенька, вызывает у Горынычей болезни, а этому совсем не повезло. У него оказалась аллергия. Как вокруг всё заполонило серой грязью, как он начал несчастный чихать, так и чихал до тех пор, пока не сдох.
И тут бы должна состояться трагическая пауза. Но я заржала. Не как истинная леди: красиво, мелодично и тонко. А как лошадь: громко и с чувством. Да простит меня Горыныч, но более нелепую смерть представить сложно.
– Машенька, Машенька…
– Ну простите, не сдержалась, – я закрыла рот ладонями, глубоко вдохнула. – Так, а проклятие причём? – спросила, наконец, справившись с эмоциями.