Поутру, решил Кощей, перехватывая начавшую собирать посуду девушку. Василиса только посмотрела на него, но возмутиться не успела, поскольку мужчина усадил ее к себе на колени и поцеловал. Из-за печки раздалось сдавленное фырканье, на которое оба дружно сложили фиги. Домовой быстро замолчал, но все равно какие-то странные звуки то и дело прорывались.
Две мыши высунулись из норки, посмотрели на целующуюся парочку. Потом одна показала что-то второй. Та изобразила недовольство, но все равно повернулась спиной к товарке. Мышь залезла ей на спину, и возница побежала вокруг печки. Кот лениво наблюдал за этим зрелищем, хотя искорки в глазах и встопорщенные усы давали понять, он-то понял, что пыталась донести до Кости одна мышь — не сдавайся парень, не теряй из-за девицы голову, а то у нас тут спор и я проиграть могу. Но мужчина намеков не понял, и теперь одна мышь катала другую на радость домовому и коту.
Мышиного представления Костя не видел. Подхватив девушку на руки, он поднялся и направился к лестнице.
— Ты куда меня тащишь? — попыталась возмутиться Василиса. — Живо положь, где взял.
— Не бойся, положу, — улыбнулся он. — Кто тут недавно жаловался, что в бане лавки жесткие? Будем исправлять упущение.
Спорить девушке как-то сразу расхотелось. Поэтому она лишь обвила его шею руками и положила голову мужчине на грудь. В памяти лениво толкнулась мысль, что нравы здесь не столь вольные, но Василиса отогнала ее куда подальше. Костя и так все о ней знает, чего теперь из себя недотрогу строить. Особенно после того, что уже было.
И мысли благополучно испарились. Остались только ощущения сильных рук, мужского тела, прохладных простыней, быстро впитавших жар двух любовников. Единственное, что в последний момент постучалось в голову — а ну как ребеночек будет после всего. А потом девушку накрыл водопад счастья, и больше ни о чем думать не хотелось.
Утро началось совсем не так, как рассчитывал Кощей. Точнее само утро началось с Василисы, чья головка покоилась на его груди. Девушка спала, обхватив его руками, так что жалко было даже лишний раз шевельнуться, чтобы не разбудить. Мужчина поднял руку и осторожно провел по ее спине вдоль позвоночника. Худенькая. Каждая косточка чувствуется, не то, что у девок на царском подворье. Уж те кровь с молоком. Да только радости от них особой нет, вроде как телу полегчало, а на душе все так же пусто. Да и вытворять то, что делала Василиса, они не смогут. Им и в голову-то такое не придет. А девушка только улыбнулась, глядя на его удивленное лицо, да пояснила, что в ее мире и не такое норма. Если она хочет мужчине удовольствие доставить, пусть этот самый мужчина расслабиться и удовольствие получает. В ее мире подобное считается нормой и между двумя мужчинами и между двумя женщинами. Как такое может быть, Костя не понимал, но на все уточнения его послали почитать Библию о Содоме и Гоморре или батюшку расспросить из тех, что по разговорчивее, и то как-нибудь после, да прежде угостив его ковшом медовухи только без мухоморов.