Кощей остановился рядом с аквариумом и рассматривал рыбок. То ли решал, есть ли тут та самая, что желания выполняет, то ли прикидывал, будет ли уха с них вкусной, а может, и вовсе рассуждал, для какой волшбы пригодны — понять по его лицу было невозможно. Сам он свои мысли предпочитал оставлять при себе. Царица какое-то время наблюдала за ним, после подозвала собачку и стала скармливать ей мясо из пирожка.
Пару раз в залу заглядывали слуги, сообщали, что бояре собрались. Но царь только отмахивался от них. Под конец не выдержал и приказал позвать воеводу.
— Вот что, Афанасий Никитич, — обратился он к мужчине сорока пяти лет с окладистой бородой и редкими нитями седины, — совещание у меня тут важное будет. Выстави-ка своих молодцев покрепче у залы тронной, где бояре сейчас сидят, да подопри двери чем крепким, чтобы никто выйти не мог.
— А коли возмущаться начнут? — прогудел воевода. — Что моим людям ответствовать?
— Скажут, мол, приказ царский. Вздумалось мне так по причине настроения неважного, поднятия не с той ноги да снегопада необычайного. Царь я, или не царь?
— Царь, царь, — хором заверили его присутствующие.
— А раз царь, так исполнять, — рявкнул Елизар Елисеевич.
Воевода поклонился и отправился запирать бояр в тронной зале.
Патриарх пришел где-то через час. Оно и понятно. Пока посыльный царевича нашел да отцову волю объявил, пока они до слободы добрались да к преподобному допущены были, пока тот собрался. Можно сказать, быстро обернулись. Из тронной залы доносился недовольный ропот. Бояре возмущались все громче и громче, что царь их, мужей седобородых, почтенных, запер, аки мальцов неразумных, по нужде и то не отлучиться. Впрочем, едва Елизару Елисеевичу доложили о последнем, он распорядился поставить в зал пару ведер. Чай женщин нет, стесняться слугам народным некого. Не сказать, что бояре остались довольны таким решением, но дальше возмущаться не рискнули. Кто знает, что еще в голову царскую придет. Еще прикажет всех в поруб отправить. Вот уж точно не с той ноги государь ноне встал. Да еще царица, наверное, не приветила, улыбкой не одарила. Да и колдун энтот с утра пораньше заявился. Надо ли говорить, что Кощей был признан главной причиной боярских проблем.
— Звал, государе, — патриарх перекрестил собравшихся, после чего, не дожидаясь особого приглашения, расположился на диванчике, пристроив свой посох у стены.
— Звал, — царь перекрестился на патриарший крест. — Беда у нас, Феофил. Большая беда. Пришла, когда не ждали, откуда — не ведаем. Ну да Константин тебе сейчас все подробно расскажет. Он на границе был, где все началось, своими глазами все видел.