В итоге приговорили, что царя обрабатывать наследнику, Василисе продумывать трассу, да что где располагаться будет. Плотникам заказать мишени, защитную стенку возвести. Коли приглянется народу, тогда можно и труб подзорных закупить для судей.
— А чтобы честно соревновались — Кощея да Ягу позовем следить, — предложила средняя голова, чья очередь теперь была участвовать в дискуссии.
На том и порешили. Между тем Змей подустал и предложил устроить привал. И без того добрую половину пути от Городца до Купца расчистил. Обозы всяко медленнее Горыныча пойдут.
Долго рассиживаться тоже не получилось. Пусть хвост у Змея теплый, ветерок, который откуда-то задул, приятным не был. В результате головы переглянулись, после чего в каждую пасть было засунуто по караваю, пассажиры заняли свои места, и путешествие продолжилось.
Василиса старательно отводила взгляд от ставшего резко щекастым Горыныча, пытаясь не смеяться в голос. Елисей вопросительно посмотрел на девушку. Но она лишь покосилась на хомякообразные головы и дала понять, что расскажет потом. Царевич проследил за ее взглядом и энергично закивал. За несколько часов совместного пути он успел понять, что в голове спутницы явно что-то веселое, но как бы не пришлось оставшийся путь проделывать на своих двух.
Между тем начало смеркаться. Сквозь прорехи в облаках начали проглядывать звезды. Подмораживало. Ветер крепчал. Василиса уже не радовалась, что согласилась отправиться с Горынычем. В возке всяко лучше. Пусть, не так тепло, как на спине змея, но, если щели заделаны, ветер не страшен. Опять же полстью медвежьей можно укрыться, и хорошо будет. Видимо, те же мысли посещали и царевича. Как-то так получилось, что остаток пути они сидели в обнимку, чтобы было хоть немного теплее.
— Почти прибыли, — повернулась к ним левая голова. Правая и средняя внимательно изучали дорогу, принюхивались, а временами и выдыхали пламя, чтобы уточнить, верно ли они идут. — Вон ту рощу минуем, и Купец.
На лицах пассажиров расплылись довольные улыбки. Еще немного, а там теплый терем воеводы, банька жаркая, сытный ужин, а дела будут утром.
— Стой, кто идет, — раздалось с верха ворот.
— Не идет, а бегает, — буркнул Горыныч. — Свои. Дорогу прокладывали.
— Свои в такую погоду по домам сидят, — парировал голос.
— Вот ваши и сидят, — вздохнула средняя голова.
— А мы тут по снегу ползаем, — поддержала левая.
— Да еще пассажиров возим, — добавила правая.
— И вообще, хватит издеваться, Соловей, открывай, давай, — возмутилась средняя голова.
— Нечего царевича на морозе держать, — брякнула правая.