— Так тебе и позволят, — усмехнулся мужчина.
Василиса некоторое время просто сидела, всматриваясь в лицо Кощея. Царапины на его лице уже начали затягиваться. К утру, как обещал колдун, от них не должно было остаться и следа. И все равно что-то вызывало беспокойство. Но что? Девушка никак не могла поймать эту противную мысль. О чем они тогда говорили?
— Васюш, случилось что?
— Да нет, вроде бы как, — пожала она плечами.
— Тогда в чем дело? Ты чего так хмуришься?
Василиса неопределенно мотнула головой. Вот до всего Кощею любопытному дело есть. И тут она вспомнила.
— Кость, — протянула она, — а что это ты давеча такое о последнем Кощее говорил? Мол, если тебя не станет, новый появится. Ты это на что намекал?
— Да ни на что, — настала его очередь пожимать плечами.
— Костя, — чуть более требовательно произнесла девушка. — Вообще-то я травки пью, чтоб ты там ни думал.
— Василисушка, — мужчина расплылся в довольной наглой улыбке, — милая, вот видно, что ты еще с нашим миром не освоилась. Волшба — дело такое. Род наш бессмертный. Только супостаты обрадуются, что всех под корень извели — вдруг откуда-то новый Кощей появляется. Или с девкой дворовой кто согрешит, она и понесет, или еще что произойдет. И никакие травки, никакие заговоры-наговоры не помогут.
— Даже если у нас с тобой пару недель ничего не будет? — прищурившись, уточнила девушка?
— Вась, неужели ты думаешь, что такое возможно?
Василиса потупилась, но промолчала. Понятно, что нет. Сама не выдержит и явится к нему ночью. Но надо и гордость девичью показать, мол, что ты, мил дружочек, все без меня решить пытаешься.
— Ну а вдруг? — нахмурилась она. — Что, тоже по девкам дворовым пойдешь?
— Василиса, — вздохнул колдун, — ты меня с остальными не сравнивай. Коли выбрал я тебя, смирись. Я теперь на других смотрю, да и не вижу. Окромя тебя никто мне не нужен. Только, давай ты опыты не будешь ставить, а то не ровен час, да и окажусь я последним Кощеем. Ты же себе потом сам не простишь.
— Хорошо, — не стала дальше развивать эту тему девушка, — обойдемся без опытов. Но, ежели кто, окромя бабки Матрены, вдруг скажет, что ты с кем-то миловался, можешь мне больше на глаза не показываться.
— Васька, Васька, — улыбнулся мужчина, поднялся, обошел стол и обнял девушку, после чего поцеловал ее в макушку, а потом зарылся носом в волосы, скрывая от всего мира улыбку.
Да и было что скрывать. Была в его жизни одна встреча. Давно, тогда он еще был простым дружинником, сопливым мальчишкой на службе царской. Послали его по зимнему времени с поручением в соседний городок, письмецо отвезти. Туда он засветло добрался, поручение исполнил, да не захотел заночевать, в обратный путь пустился. А на полпути метель поднялась. Заплутал тогда Константин, чудом до какой-то избушки добрался. Думал, охотничья, а оказалось ведьмы. Молодая была баба, красивая, справная. Всем хороша, да только не лежала у молодого колдуна душа к ней, отказался он ночью ее постель согреть. А она и прокляла его, что будут его разные женщины обхаживать, послушные да покладистые, а достанется он такой, что в оборот его возьмет да обратно не выпустит. И будет он у нее под каблуком до конца дней своих.