С точки зрения политики, да и простой логики, всё было верно. В конце концов, благополучие города важнее благополучия одного человека, и не повиноваться Кристофер не мог. Однако напряжение копилось и снимать его без помощи наркотических средств уже практически не удавалось. На самом деле это был тревожный сигнал, звоночек, над которым стоило всерьез задуматься. Но сегодня Кристофер решил позволить себе отдохнуть, предчувствуя, что следующая возможность может выпасть не скоро.
И что же? Едва высококачественный гашиш помог немного отвлечься от мрачных предчувствий, едва начал налаживаться приятный вечер, как объявился дражайший вездесущий канцлер и всё испортил! И до чего же въедливый тип… пусть оставит обвиняющую манеру разговора для своей допросной! Он ничего предосудительного не совершил. И Винсент, когда будет докладывать лорду, обязан будет так и сказать.
Зная патологическую честность главы особой службы, наговора можно не опасаться.
Однако, учитывая вспыльчивость и дурной нрав правителя, все же лучше первым успеть с покаяньем.
— Скажите, Кристофер, почему престолонаследник настаивал на разговоре с вами, когда мы обнаружили в его апартаментах спрятанную копию похищенного камня? — едко поинтересовался канцлер, не отрывая от собеседника цепких глаз. — Надеюсь, это не слишком приватный вопрос, господин премьер? Если так, вы в праве не отвечать. Вы ведь теперь не под властью закона.
Глава 18, в которой частная беседа подозрительно напоминает допрос
Под пристальным взглядом Винсента, фиксирующим мельчайшее движение, Кристофер нервничал всё сильнее.
Стекло монокля холодно поблескивало в полумраке, как линза устрашающего механизма. Не удивительно, что при одном появлении канцлера у его подопечных случаются тихие истерики: он дал множество поводов волноваться в своем присутствии. А у самого-то, должно быть, нервы железные: несмотря на возраст и специфический характер работы, глава особой службы выглядел моложаво, а в стали волос до сих пор не затесалось ни единой серебряной нити седины.
— Желаете допросить меня, господин канцлер? — вежливо отозвался маг, внутренне холодея при мысли о гостеприимно распахнутых воротах Рицианума. — Уверяю вас, я с готовностью отвечу на любой вопрос и буду рад хоть как-то помочь следствию. Я говорил с Эдмундом по распоряжению милорда. Я не имел понятия, что тот сам просил об этой встрече. К сожалению, причины таких действий престолонаследника мне неизвестны.
Винсент кивнул, продолжая внимательно разглядывать собеседника.
В обществе к премьеру, конечно, негласно, предъявлялись повышенные эстетические требования. Кристофер и прежде был безукоризнен во внешнем виде и манерах, но сегодня превзошел самого себя. Футлярный каркасный камзол значительно отличался от одежды прочих гостей «Шелковой змеи» — легкомысленной, словно специально созданной для праздности, — и подчеркивал недоступность и недосягаемость названного избранника лорда. Стоячий веероподобный воротник жестко сковывал поворот головы и заставлял ее держаться прямо, что придавало изгибу шеи царственность, а всему облику — величественность и некоторую надменность. Белоснежная сорочка была практически не видна из-под наглухо закрытого камзола, только высокие манжеты из батиста, отделанные тонким кружевом, почти полностью скрывали кисти рук. Узкие, облегающие ногу штаны довершали безупречную элегантность силуэта.