На миг оборотень потерял сознание, глаза его померкли и закатились, став стеклянными. По мысленному приказу стражи выпустили обмякшее, согнувшееся пополам тело, и оно со стуком шлепнулось на пол, застыв в неестественном положении.
Чем крепче боль, тем лучше усваиваются уроки. Это верно не только для звериной расы, но и для людей тоже. Оборотни же и вовсе понимают только силу. Да и что ему сделается, белому-то волку? Вон уже начинает приходить в себя, трясет головой, пытается хватать ртом воздух. Пара сломанных ребер для них пустяк, совсем другое дело — пережитое на глазах других вожаков унижение. Уж это он не скоро позабудет.
Лорд Эдвард с удовольствием чувствовал его ненависть, горячую, сладкую, слепую. Это сильное чувство связывало двоих подчас теснее и крепче, чем любовь.
— Кто ты такой? — нарушил порядком затянувшееся молчание правитель Ледума.
— Арх Юст, — хрипло выплюнул в ответ оборотень, оскалив клыки. — Вожак волков.
— Предполагаю, твой предшественник посвятил тебя в условия нашего альянса, раз ты здесь, — нежно оскалился в ответ человек. По правде говоря, не совсем корректно называть их сговор «альянсом», на союзнические отношения это походило мало. Ледуму вообще не нужны были союзники — только вассалы. — Ты готов от имени своего народа подтвердить взятые им обязательства?
— Готов.
Ну еще бы он был не готов. Несмотря на всю свою наглость, оборотень, похоже, не полностью выжил из ума. Однако тон его вновь недвусмысленно обозначил истинную позицию волка. Таким тоном обычно произносят «Будь ты проклят», а менее воспитанные прибавляют и кое-что покрепче. Но сегодня человек показал ему свою силу, открыто выступить против которой вожак не мог, тем более, находясь на чужой территории.
— Тогда довольно терять время. Перейдем наконец к сути нашей встречи.
Молча ожидавшие приглашения оборотни оживились, быстрыми тенями скользнув к столу. В неярком освещении стали наконец видны их лица.
Одной из теней оказалась женщина. Она первой откинула капюшон, и по плечам рассыпались тяжелые, выбившиеся из сложной плетеной прически волосы: темно-красные с отливом в медь, оттенка яркого осеннего клена. Ассоциации с осенью рождали и коньячно-карие глаза, и светящаяся золотистая кожа, и алый рот, цветом напоминавший яркие ягоды брусники.
Возраст женщины трудно было определить. Несмотря на внешнюю молодость, в облике совершенно отсутствовала свойственная юности легкомысленность, которую со временем вытесняет уверенность опытной, знающей себе цену дамы.
Внешность гостьи была примечательна: удлиненные глаза, заостренные скулы, нос и подбородок. Распахнувшийся плащ открывал взгляду и фигуру: острые плечи, тонкие руки и лодыжки, узкие цепкие пальцы. Худоба женщины была так выразительна, что её можно было назвать костлявой. Однако, при этом не создавалось впечатления хрупкости, истощения или болезненности, напротив, тело женщины представлялось сотканным исключительно из стальных волокон мышц, из ломаных линий и острых углов. В каждом движении сквозила сила и четкость, и какая-то нечеловеческая, угловатая грация. Хищные ногти, длиной превышающие фалангу пальца, казались металлическими и холодно поблескивали в полумраке.