О Изначальный. Девица даже не подозревала, кажется, о существовании таких понятий, как такт или чуткость, в упор не замечала намеков. Было даже какое-то своё очарование в этой простодушной наглости.
Ювелир улыбнулся, грустная гордость отразилась в его улыбке. На самом деле, украденный в тот роковой день изумруд до сих пор бережно хранится в рабочем кофре, том, что всегда под рукой. Минерал, ценная разновидность берилла, остался с ним навсегда, как память. Память о Моник, об ушедшей любви, о собственной безрассудности и, к сожалению, трусости.
Это был исключительной красоты кристалл, идеально прозрачный, травянисто-зеленого цвета, густого тона. Камню была придана классическая форма шестиугольной призмы, заканчивающейся плоской гранью основания. Сам кристалл, как это свойственно крупным натуральным изумрудам, был хрупок и разбит многочисленными мелкими трещинками. Вес камня составлял почти двести карат, и он носил гордое имя «Изумрудный бог». Что и говорить, кровавые жертвы пришлось принести на алтарь этого божества…
Несмотря на высокую цену, Себастьян не пожелал расставаться с камнем и солгал заказчику, что не смог выполнить задание. Пусть даже «провал» и поставил крохотное пятно на безупречной профессиональной репутации ювелира. На самом же деле, на счету его не было ни единой операции, которая не завершилась бы тем, чем и должна — похищением нужного камня.
Еще не построены стены, которые могли бы остановить Серафима, даже если это стены драконьей пещеры.
Может быть, немного самодовольно, но так оно и есть.
— София, давай забудем о том, что произошло, — негромко произнес мужчина, наконец подобрав слова. Банальные, затертые до тошноты, но, наверное, самые правильные в этой ситуации слова. — Как я понял, для тебя случайный инцидент не имеет большого значения. Для меня… тоже. А то, что неважно, не должно менять что-то в нашей жизни. Ты согласна со мной?
Девушка слабо кивнула. Спокойный менторский тон ювелира действовал удручающе, не давая никакой возможности для возражений и споров. С тем же успехом можно было возражать проповеднику — переубедить в чем-то этого брата было задачей невыполнимой.
Смягчившись, ювелир вновь бросил взгляд на циферблат. Еще один отрезок жизни остался позади навсегда, не принеся никакой пользы: начало второго. В комнате было душно и сыро. Себастьян открыл окно, но это только ухудшило положение: внутрь ворвалась еще большая влажность. На улице привычно шел дождь, затопив горизонт серостью. Дождь, который никак не хотел прекращаться.
Сильф покачал головой: в последнее время серый сделался не только неизменным фоном Ледума, но и вообще единственным цветом этого города. Погода совсем испортилась: нескончаемый дождь, нескончаемая унылость пейзажей. Так недолго и забыть, как солнце выглядит, и жабры отрастить. Совсем не то, что в Пустошах за стеной.