Когда он подошел, Корбулон поймал взгляд Макрона и одобрительно кивнул. - Твои преторианцы смотрелись весьма достойно, когда маршировали сюда, центурион Макрон.
- Да, господин. Благодарю, господин.
- Когда укрепления лагеря будут готовы, я возьму твою центурию со мной, когда мы подойдем к воротам и потребуем сдачи мятежников. Позволим им увидеть, с какими парнями они будут сражаться, если они думают продолжить борьбу.
- Да, господин. Я позабочусь о том, чтобы ребята устроили хорошее шоу.
- Надеюсь, что так они и сделают. Я хочу, чтобы это предприятие было завершено как можно скорее, чтобы мы могли преподать урок другим потенциальным повстанцам. И тогда мы сможем продолжить подготовку армии к вторжению в Парфию.
- Да, господин.
Корбулон на мгновение перевел взгляд на стены Тапсиса, прежде чем продолжить. - Если люди там одумаются, нам нужно будет казнить нескольких зачинщиков, взять заложников и оставить небольшой гарнизон. Если повезет, мы вернемся к мосту сразу после завершения ремонта, и жители Тапсиса будут рады, что Рим проявил к ним милосердие. Это должно ослабить любой аппетит к будушим восстаниям.
Какое-то время никто ничего не комментировал, затем Макрон мягко прокашлялся. - А если они не опомнятся, господин? Учитывая, что у нас будет нехватка припасов до прибытия осадного поезда, захват города представляется непростой задачей.
Корбулон повернулся к нему с кислым выражением лица. - Ты в некотором роде мастер искусства преуменьшения, центурион.
Макрон смущенно двинулся. – Да, господин. Простите, господин.
- Тем не менее, ты указал все в точности. Мы не в состоянии атаковать город напрямую. Поэтому я должен убедиться, что повстанцы понимают, с осадными машинами или нет, но я не позволю им бросить вызов Риму. Они должны знать о последствиях. Если они откажутся подчиниться, мы осадим Тапсис, пока голодом не заставим их сдаться. А потом мы убьем всех мужчин в городе и продадим в рабство женщин и детей, прежде чем сожжем это место дотла. Корбулон мрачно улыбнулся. - Когда я вылажу такие песпективы, они не усомнятся в мудрости положить конец этому восстанию и подтвердить свою верность императору.
Ближе к вечеру командующий Корбулон отдал приказ буцинаторам объявить о своем приближении. В чистом плаще ослепительно-алого цвета поверх отполированного нагрудника он повел небольшую группу штабных офицеров, столь же хорошо экипированных, от лагеря по дороге, которая проходила через поселение, к городским воротам. Сразу за ним двинулись четверо мужчин, выдувая серию медных нот из своих буцин, чтобы убедиться, что мятежники узнают об их приближении, и дать понять, что римляне не собирались хитрить. Затем шли знаменосцы с орлом Шестого легиона, личным знаменем полководца, изображением императора и знаменами других подразделений в лагере. Центурия Макрона из Второй преторианской когорты заняла пространство в арьергарде процессии, каждый из них выглядел с иголочки, насколько это было возможно, учитывая ограниченное время на подготовку. Макрон двинулся вперед, его портупеи с фалерами блестели поверх тусклых колец кольчужного доспеха.