- Трибун Катон, желаю вам доброго утра, господин. Как и было условлено, у меня есть твоя покупка со вчерашнего дня, - он повернулся и указал на Фламиния, стоящего позади него на улице, скрестив руки на груди и с суровым выражением лица.
- Хорошо, тогда заходи внутрь.
Работорговец отступил на шаг. - Есть, правда, небольшой вопрос по оплате, господин. Двести денариев и пять сестерциев за доставку.
- Плата за доставку?
- В самом деле, мой дорогой господин. Это услуга, которую я выполняю с минимальными затратами, так как я трачу свое время.
- Но невольничий рынок совсем рядом, - возразил Катон.
- Действительно, мой дорогой господин. Я считаю, что мои клиенты ценят личный подход, когда я доставляю их товары до двери и предлагаю любые советы, касающиеся права собственности на человека, о котором идет речь.
- Например, какие?
Работорговец быстро обдумал ответ. - Любые особые атрибуты, не оговоренные во время продажи. Или любые вопросы, касающиеся отношения к нему или здоровья раба, которые могут потребовать внимания.
- Я надеюсь, что ты не попытался продать мне больного раба.
Работорговец вознес руки. - О, дорогой господин, никогда бы и не помыслил о таком. Но болезнь приходит неожиданно. Или это могло быть скрыто от меня торговцем, у которого я купил свои товары. И, как я уверен, вы знаете, правовая ситуация в таких обстоятельствах позволяет покупателю осознавать все риски.
- Если ты продал мне больного раба, уверяю тебя, ситуация изменится как раз наоборот, и пусть уже продавец остерегается сопутствующих рисков… мой дорогой друг. Теперь деньги.
Работорговец отвязал крышку прочного кожаного мешочка, висевшего у него на шее, и Катон пересчитал монеты на сумму согласованной цены. Когда он стянул ремешки, чтобы закрыть сумочку, торговец слегка закашлялся.
- И стоимость доставки, пожалуйста, мой дорогой господин.
- Кажется, я мог не упомянуть и свою плату за прием, - ответил Катон. - Я обнаружил, что торговцы при доставке товаров в мой дом, ценят жест вежливости, когда я трачу свое время, чтобы принять их внутри, когда они решают доставить товары. Пять сестерциев.
Работорговец засмеялся, но увидев, что выражение лица Катона осталось неизменным, он фыркнул, попытался было заговорить, но передумал и махнул рукой в знак прощания, повернулся и вышел на улицу, прежде чем поспешить прочь, не оглядываясь.
Катон удовлетворенно улыбнулся и жестом пригласил Фламиния войти в дом. Как только дверь была закрыта, он осмотрел своего раба на входе в атриум. Бывший солдат был весь в грязи. С него сняли тунику, которую он носил на помосте невольничьего рынка, и вместо этого одарили рваной одеждой из помойного сундука работорговца. Даже сандалии, которые он носил накануне, были отобраны у него охочим до сестерциев работорговцем.