— Ларита, ты что тут делаешь? — рука сжалась у меня на талии сильнее, и меня плотнее прижали к теплому боку. Слишком теплому. У него кажется опять поднимается температура. Или это от раздражения?
А оно было. Увидев Лариту, он сразу помрачнел и как-то отстранился. Не физически, тут как раз наоборот, но будто глухую стену в эмоциях поставил. Я их и так из-за артефакта особо не ощущала, но теперь и на лице не видела ни малейшего проявления.
— Я так волновалась! Милый, с тобой все в порядке? Мне сказали, что тебе стало плохо! Милый мо-о-ой! — Тут девушка залилась слезами и попыталась залезть на мужчину сверху.
Странное у нее понимание того, как надо обращаться с больными, м-да.
Однако, как раз у меня такое понимание присутствовало, а ощущаемая температура тела Лан Кейнера продолжила повышаться, причем быстро и очень заметно.
— Так, иди-ка сюда, — я схватила девку за локоть и очень грубо сдернула с мужчины и вообще с кровати, встала сама, несмотря на то, что меня пытались удержать.
— Фрея, — Лан Кейнер предупреждающе позвал, но я сейчас совершенно не хотела слышать никаких нотаций на тему членовредительства.
— Гивард, — в том же тоне я обернулась к нему, — руку положи в таз, воду подогрей, она уже остыла, а у тебя повышается температура. А здесь я сама разберусь.
— Я тебя прошу... — начал он, но договорить не успел.
— Да что ты себе позволяешь! — взвизгнула Ларита, наконец опомнившись, и попыталась меня ударить по лицу. Только драконья реакция и занятия с братом позволили мне почти уклониться, хотя заметила несущуюся на меня ладонь я лишь в самый последний момент. Но она все же попала немного по скуле, смазано, завтра даже следа не останется.
— Ларита! — грозно рыкнул уже Лан Кейнер и попытался встать, сразу же при этом пошатнувшись. Кожа его опять посерела и стала напоминать старый пергамент.
— Прости, прости, — тут же взвизгнула эта актриса и пыталась то ли кинуться к нему, то ли встать опять на колени, но тут уж я не позволила. Руку ее я перехватила уже после удара, и теперь просто завернула за спину, толкая визжащую уже от боли и пытающуюся вырваться девушку к выходу.
— Фрея…
— Я сказала: руку в воду и лежать, — рыкнула я в ответ, еще более угрожающе, чем он.
Тут на пороге с виноватым видом появился камердинер.
— Прошу прощения, милорд. Меня отвлекли, и она прорвалась. Этого больше не повторится.
Я сначала хотела выяснить отношения с девушкой прямо здесь и сейчас, но потом поняла, что в итоге это все просто превратится в безобразную женскую драку. Поэтому, напоследок чуть не вывернув Ларите руку из сустава, передала ее в железные объятия камердинера. И, кажется, в них ее, теперь поникшую и тихо плачущую, не ждет ничего хорошего.