Я набрала Луизу, сообщая о своём плачевном состоянии. Уже через 5 минут около меня был лекарь, а моё состояние ухудшилось. Я даже пожалела, что выпила это чёртово зелье. Кто ж знал, что у меня ещё и аллергия оказывается на какой-то компонент. Дура! Ладно ещё не задыхаюсь, но красные пятна по телу мало добавляют радости. Да и зуд дикий. А если ещё учесть основные симптомы зелья имитирующее беременность, то мне реально было плохо. Никогда не думала, что меня будет так тошнить, что мне будет дико жарко и ноги опухнут. Похоже, я много выпила, надо было читать инструкцию. Я все радости 9 месяцев за один день испытаю. И зачем вообще создавать такое зелье? Что бы и мужики почувствовали себя в теле беременной? Или для женщин, что бы сто раз подумали, заводить детей или нет?
О боже, как плохо. Там наверняка нужно было пить по капле в день, а я весь бутылёк хлебнула.
За своим отвратительным состоянием я даже не заметила, как в комнате появился Лионель.
— Что произошло? — раздался его грозный голос, пока я избавлялась от содержимого желудка в любезно подставленный тазик.
— Я не понимаю, что с ней, — лекарь крутился вокруг меня, иногда делая какие-то пассы руками. — Симптомы, словно беременна, но диагностика сбоит, и я не могу рассмотреть плод, — пролепетал он. После этих слов в комнате повисла тишина. Все были в шоке и почему-то смотрели осуждающе на Лионеля.
Только не говорите, что все подумали, что я беременна от него. Я оторвалась от тазика и посмотрела на собравшуюся компанию.
Лекарь был в замешательстве и всё пытался что-то сделать. Луиза замерла словно статуя, смотря в никуда. Женщина-кремень. А вот Лионель был в шоке. Правда, недолго, так как его взгляд сразу стал холодным и яростным.
— Оставьте нас! — и сказано это было таким тоном, что навряд ли кто ослушается.
Блин он что ревнует? Хотя, наверное, неприятно узнать, что одна из невест беременна от другого. Да, нехорошо получилось.
А вообще, что значит оставьте? Я тут умираю! Спасайте меня!
Но только я хотела возмутиться, как меня снова потянуло к тазику. Я не смогла сопротивляться этому желанию.
Когда я вновь пришла в себя, мы с Лионелем были уже одни в комнате.
— И кто он? — нарочито спокойно произнёс мужчина.
— Кто? — кажется, я начала плохо соображать. Но состояние было совершено отвратительным для великих дум.
— Отец ребёнка! — на его лице проскользнула какая-то эмоция, которую я не смогла разобрать. Ненависть? Злость? Презрение? Что?
— Да нет никакого ребёнка, — я устало откинулась на подушки, за эти 15 минут устав так, как не уставала за всю свою жизнь. — Это зелье-имитация. Вот чёрт! — и я снова обнялась с тазиком.