— Что ты делаешь?.. — шепотом поинтересовалась я и покраснела, став, кажется, такой же красной, как мое платье. — Это наверняка заметно со стороны.
— И что с того? — Валентин и не подумал отдернуть руку. — Привыкай не обращать внимания на посторонних и не интересоваться их мнением, тебе пригодится. Еще шампанского?
Зачем мне это пригодится, где я стану использовать подобные навыки, не уточнила. От шампанского тело приятно расслабилось. Стало легким, словно бы невесомым. Немного кружилась голова. Но это не от выпитого алкоголя, а от близости Валентина. Я с нетерпением ждала вечера, когда мы сможем вернуться в квартиру и заняться сексом.
На обратном пути, в машине, Валентин много шутил и вообще казался моложе, чем он есть на самом деле. Он будто сбросил с себя маску строгого, неприступного учителя, взирающего на меня, его безропотную ученицу, с высоты своего богатого опыта. Сексуального и не только. Теперь он стал гораздо ближе, подпустил к себе, и я надеялась, что это надолго.
И сама же все испортила…
Кто меня только дернул за язык? Зачем я воспользовалась моментом и задала неподходящий вопрос? Могла бы догадаться, что это расстроит и даже рассердит Валентина. Но я так волновалась за маму, постоянно возвращалась мыслями к ней, просто не могла чувствовать себя счастливой и беспечной, зная, что она готовится к серьезной операции. А я, ее единственная дочь, нахожусь так далеко. Не могу даже поговорить с ней по телефону.
— Валентин, скажи, пожалуйста, это ты попросил Галину не подзывать маму к телефону? Твое указание выполняет сиделка?
Поспешно прикусила губу, но поздно. Вопрос был задан.
— С чего ты это взяла? — Валентин повернул голову. Глянул так, что стало не по себе. — Галина получила приличную сумму за то, что обязалась приглядывать за Комаровой. И обещала сделать все для ее удобства и хорошего самочувствия. Она имеет психологическое и медицинское образование, так что если решила, что разговор с дочерью не пойдет пациентке на пользу, значит, так оно и есть. Я здесь при чем?
И снова недовольный взгляд.
Как я могла нарушить очарование момента? Рассердила учителя, да и сама расстроилась. И все же не могла не заметить одну деталь, которую и прежде не раз подмечала.
— Почему ты назвал мою маму по фамилии?
Да еще так пренебрежительно. Ко мне он тоже часто обращался по фамилии, но я — другое дело. Я студентка Валентина Петровича Залесского, его ученица, которая отчаянно старается быть самой прилежной и послушной. Жаль, получается не всегда.