Мне должно быть всё равно, ведь ближайшие года полтора, как минимум, я буду занята только воспитанием ребёнка, хотя до сих пор не верю, что это происходит со мной.
- Нечего грустить. Отдохнёшь наконец-то, пока ещё можно. Потом-то не до отдыха будет.
- Меня это не пугает. Ведь есть ты – опытный любящий дедушка, который во всём будет мне помогать. – Улыбаюсь тепло, подходя ближе и целуя его в седую макушку.
- Подхалимка. – Ворчит. – Ну, куда ж я от вас денусь. Дмитрий приходил?
- Пап, я же просила…
- Я не знаю, что у вас произошло, но видеть твой несчастный взгляд становится невыносимо.
Он откладывает газету, что означает: от разговора уйти не удастся.
- Нет, не приходил.
- Вы так и не поговорили?
- Нет, после того, как я попросила его уйти.
- Света. – Выдыхает обречённо. – Сколько ты ещё будешь мучить себя? В кого только такая упёртая?
- Нетрудно догадаться… - Почти огрызаюсь, хотя и знаю, что он прав.
Выдыхаю.
Меняю тему, чтобы не выкручивать себе нервы.
- Ребята коляску подарили. Крутая… Надо будет вытащить потом из багажника.
- Хорошо.
- А это что? - Киваю на коробку, прислонённую к стене.
- А это подарок от Дмитрия. – Просто отвечает он.
Что?
- В смысле? – Мне сразу это не нравится, но папа невозмутим, и просто смотрит на мою реакцию.
- Он приезжал сегодня. Пока тебя не было.
- Да что он себе позволяет?! – Моему возмущению нет предела. – И о чём вы разговаривали?
- Дочь, хватит истерики. – Видя, как я расхаживаю из одного угла комнаты в другой. – Дмитрий сказал, что хочет воспитывать ребёнка вместе с тобой, но раз ты такая упёртая ослица, то хотя бы просто иногда видеть его.
Врёт папа. Не мог он моему отцу такое сказать, сразу получил бы в челюсть.
Но суть ясна.
И, похоже, они заодно.
Меня всю раздирает от негодования. И как ему в голову пришло прийти к моему отцу?
- Ну и как он тебе? – Устало опускаюсь на диван.
- С виду – нормальный мужик. Вежливый. Не хамил, не подхалимничал. Воды лишней не лил, всё по существу.
Вздыхает и закидывает ногу на ногу.
- Кровать вон принёс сыну.
- Странный ты, пап… - Чувствую, как на меня накатывает бессилие и обида. Сама не знаю на кого и за что… - Про Мишу ты такого не говорил…
- По тому сразу было видно – гнилой он. Но тебе что в лоб, что по лбу…
- Ладно, всё. – Обрываю его речь и встаю. – Я к себе. Есть не хочу, душ приму и лягу.
- Иди, отдыхай, дочка.
Папа снова берёт газету, а я плетусь в свою комнату, чтобы тут же схватить телефон и набрать известный номер.
Меня потряхивает, пока я слушаю гудки.
Ни одного звонка или сообщения за всю неделю. А теперь он является ко мне домой, как ни в чём не бывало, и перетягивает отца на свою сторону?