— Я все еще не понимаю, причем здесь я! И зачем условия такие прописывать?!
— Мой дед был дружен с его. Наш, — тут же поправилась она. — Они хотели, чтобы мы поженились, и мы поженились, но ничего не вышло, — горько закончила она.
— Мне жаль, правда, жаль, но это твоя жизнь…
— Я беременна, Софи! — воскликнула она.
Я опешила. Если с мужем они давно чужие, значит…
— Да, — подтвердила Дэйдра подозрение. — Ребенок не Джейсона. Если он узнает, то убьет меня. Поверь, он с радостью станет вдовцом.
— Но…
— Послушай, — быстро заговорила она, — тебе не придется ничего особенного делать. С мужем мы только поддерживаем видимость брака, встречаемся два раза в месяц: в опере и на ужине у его родителей. Расписание на следующий месяц уже есть, — она порылась в сумочке, выуживая ежедневник.
Да, подготовилась сестричка. А я-то думала, что она приехала ради семьи…
— Дэйдра, послушай…
— Нет, ты послушай: неужели ты не устала жить в этом аду? Папа болен, ты пашешь, как проклятая! Я оплачу его лечение, лучшую клинику, а ты поживешь у меня на Манхэттене. Это будет твой отпуск! Ты его заслужила! Будешь ходить на показы мод и в театр, по магазинам и в рестораны. Джейсон хоть и сволочь, но счета оплачивает исправно.
— Я не знаю, — сомневалась я. Это же бред какой-то! Ну как можно заменить одного человека другим? Мы же разные! И мы не куклы, а личности со своими привычками, особенностями, характером. — Это ведь нереально! Посмотри на себя и на меня!
— Встань! — скомандовала Дэйдра.
Я подчинилась. Слишком уж она возбужденной выглядела. Идея фикс у нее.
— У тебя хорошая фигура, — отметила сестра.
Еще бы, мне всего двадцать пять!
— Остальное мы подправим.
Да уж, подправит она. Мы ведь действительно были очень похожи: яркие зеленые глаза, пухлые губы, резко очерченные скулы и нос с легкой горбинкой. Только если мои волосы были черными и длинными, забранными в пучок, чтобы не мешались, то ее имели оттенок горького шоколада с легким медным блеском, были до плеч и завиты в модные локоны. Мое лицо было практически без косметики; над ней профессиональный визажист потрудился.
— Дэйдра, все-таки это плохая затея, — смягчила отказ я.
— Прошу, Софи, — она бросилась ко мне. — Я не хочу идти на аборт! — и заплакала, кусая губы. — Я уеду с отцом ребенка, спрячусь, чтобы никто не нашел меня. Иначе… Я не знаю, что Джейсон со мной сделает. Его гордость…
Я обняла ее, приговаривая:
— Тише, тише.
Дэйдра рыдала у меня на плече, часто всхлипывая и шмыгая носом. Что же мне делать? Как помочь ей? Нет, я знала как, но возможно ли это? Я вспомнила кучу неоплаченных счетов. Я работала, брала дополнительные часы, подрабатывала в другой школе, но все это капля в море. Лекарства отца стоили слишком дорого! Я заняла денег, наверное, уже у всего городка, но мне нечем отдавать. А в следующем месяце все начнется по новой: искать средства, просить, выкручиваться. Я и так должна всем вокруг — уже и занять-то не у кого. Дурной сон, повторяющийся изо дня в день…