Кирилл приближается ко мне и зарывается носом в мои волосы, делает несколько глубоких вдохов. От его обжигающего затылок дыхания, по телу расползаются мурашки.
— Зачем ты покрасила волосы? Было лучше. — Кирилл прикасается губами к моему лбу.
Я всё ещё пытаюсь оттолкнуть его. Не хочу его! Ненавижу! Чувствую, как его рука перемещается с поясницы ниже, пробирается под мои джинсы, и нагло сжимает мягкую плоть. Я морщусь от отвращения и яростно цежу сквозь зубы:
— Отпусти меня! Я больше тебя не хочу! Я тебе не принадлежу!
— Я так не думаю. — спокойно отвечает он.
Кирилл резко разворачивает меня от себя и сгибает так, что теперь я прижимаюсь лицом к тёплой поверхности капота, в то время как он надавливает рукой мне на поясницу. Другой рукой он проникает спереди под джинсы и без предупреждения сдавливает мой клитор. Больно и безжалостно. Я вскрикиваю от неожиданности. Вопреки здравому смыслу, низ живота пронзает электрический разряд. О, нет, пожалуйста! Я не хочу… просто ненавижу своё тело за то, что оно отзывается яркими взрывами удовольствия на эти грубые и жестокие щипки.
— Девочка, прекрати сопротивляться. — он накрывает моё тело своим, коленом не давая мне свести ноги вместе. — Я знаю, тебе всегда нравились наши игры. — Кирилл впивается зубами в мой затылок и покусывает нежную кожу.
— Это ты меня заставлял в них играть, придурок! — моё сердце бешено ударяется о рёбра. Я извиваюсь в попытке вырваться. Нет, я не доставлю ему удовольствие снова обладать мной!
— Это ты приучил моё тело к этим извращённым ласкам. И я ненавижу тебя за это! — яростно кричу я.
— Ненавидишь? — пальцы Кирилла протискиваются глубже в мои трусики, находя вход, и начинают поглаживать. Он размазывает предательскую влагу между моих ног, а потом достаёт руку и подносит свои мокрые пальцы к моему рту. Я сжимаю зубы, но он вытирает влагу о губы.
— А мне кажется, меня тут встречают как дорого гостя! Сейчас проверю, как там внутри. — издевательски шепчет он.
Он по-хозяйски просовывает руку обратно в мои трусики. Я чувствую, как мои соски вытягиваются вперёд и становятся настолько твёрдыми, что им больно от соприкосновения с металлом машины.
— Когда я там был последний раз, там было горячо и узко. Я соскучился, моя маленькая птичка. — он сжимает мой пульсирующий бугорок двумя пальцами и безжалостно треплет его.
Потом проталкивает руку дальше и резко вводит в меня два пальца. Я охаю от потрясения. Острый ток возбуждения пронзает меня, а с губ срывается предательский стон. Моё тело, не получавшее разрядки уже около года, постыдно отзывается. Возбуждение и страх переплетаются во мне, и я чувствую, как падаю в бездну безумия. Я пытаюсь сконцентрироваться на своей ненависти к этому человеку, но трезвые мысли ускользают от меня.