Мне очень хотелось поскорее избавиться от прежней себя и распрощаться с воспоминаньями из прошлой жизни. Я даже сменила цвет волос, превратившись теперь в яркую блондинку, оставила позади старый образ серой мышки с естественными русыми локонами.
Я жила вместе со своей университетской подругой Лией. Теперь, когда я тоже была блондинкой мы стали похожи внешне куда больше, чем раньше. Обе стройные со светлой фарфоровой кожей — нас часто принимали за сестёр. Я выглядела моложе своих двадцати трёх, и когда мы с Лией устраивали тур по барам, мне всегда приходилось брать с собой удостоверение личности. Моё детское лицо постоянно вводило барменов и администраторов ночных клубов в заблуждение. Мы с Лией очень активно навёрстывали два года, проведённых врозь. Я превратила выходные загулы почти в профессию, со страстью отдаваясь незамысловатой музыке и очередному джину с тоником. Со стороны, наверное, казалось, будто я жаждала развлечений и приключений, но на самом деле мне хотелось лишь забытья. Несмотря на то, что мы с Лией всегда уходили домой без кавалеров, приключения всё равно находили нас. Порой, нам даже приходилось уносить ноги от грубоватых ухажёров.
Лия периодически пыталась подбить меня на знакомства, или даже двойные свидания. Но всё это было бесполезно. Во мне будто бы погас свет. Я не могла, или не хотела ничего чувствовать. Ощущала себя ледоколом, который намертво вмёрз где-то на бескрайних просторах северных морей. Члены экипажа покинули судно, и теперь оно одиноко возвышается в безбрежной ледяной пустыне. Обдуваемое холодными северными ветрами оно ждёт весны и оттепели.
В моём случае приход весны не помог. Я ощущала всё то же запустение на том месте, где раньше билось сердце. Я уже почти свыклась с мыслью, что все мои чувства, наверное, навсегда остались там, в Москве, похороненные под пеплом сожжённых книг в кабинете Кирилла.
Когда я приехала в Нью Йорк в сентябре прошлого года, я пребывала в таком оцепенении, что своим безразличным и хмурым видом напугала жизнерадостную подругу. Путешествие само по себе выдалось не из лёгких. По совету Веры мне пришлось улететь в США не из Москвы, но сперва долететь до Санкт Петербурга, оттуда в Европу, а уже там купить билет до Нью Йорка. Вера предполагала, что Кирилл не оставит меня в покое, особенно после того, что я натворила. Он будет пытаться вернуть свою рукопись, будет меня искать. Поэтому она предложила сперва затеряться в каком-нибудь европейском городе, а уже потом, через пару дней, лететь дальше.
Я была ей очень благодарна, за то, что она меня направляла, так как сама я никак не могла взять себя в руки. В моей голове проносилось множество различных, противоречащих друг другу мыслей. Сначала мне хотелось остаться в Москве, подстеречь Кирилла где-то в тёмном переулке и напасть на него сзади. Подлое нападение исподтишка давало мне небольшой шанс одержать победу в открытом противостоянии. Мне нравилось представлять, как я душу его, ударяю ножом или стреляю из пистолета. Казалось, что пока он жив, я не могу вернуть контроль над своей жизнью, не могу спать спокойно. В эти моменты я будто сходила с ума. Раньше я никогда не наблюдала у себя и намёка на жестокость, а теперь, подобно Декстеру из одноимённого сериала, с жадностью вынашивала планы кровавой мести.