— Можно, — библиотекарша щëлкнула пальцами. Нужная книга плавно полетела к нам из дальнего угла зала. — Вернуть через две недели. Ну ты правила знаешь. Книги, которые были у тебя на руках, я списала. Лорд Стайс попросил. Сказал, что в комнате случился пожар. Но больше я так подставляться не буду.
Я ответственно кивнула. Марк отобрал у меня оба талмуда и взял за руку. Настроение немного улучшилось.
Глава 27. Фея-хранительница
Лайонс будто светился изнутри. Прямо-таки лучился радостью и весельем. Ещё пару часов назад сидел вместе со мной, хмурый и недовольный отсутствием информации. А теперь был похож на ребёнка в день рождения.
— Ты опять таблетками закинулся? — тихо спросила я.
Подозревать напарника было неприятно, и я знала, что могу обидеть его своим вопросом, но уж больно быстро изменилось настроение у огневика. С одной стороны, пламя в крови могло бы объяснить и не такие странности. Да и в целом Лайонс со мной связался из-за собственной эмоциональной нестабильности. А с другой, магические наркотики вызывают очень сильное привыкание. Даже после кратковременного "курса" избавиться от тяги бывает крайне непросто. Так что за Марком нужен глаз да глаз.
— Нет, я абсолютно трезв, — улыбнулся боевик. — Я понимаю твоё беспокойство, не скажу, что оно беспочвенно, но ты можешь мне верить. Я держу себя в руках.
В карих глазах моего жениха тлели угольки магии. От него шло приятное тепло. Не такое, как обычно во время приступов ярости, нет. Другое. Нежное, ласковое, осторожное. Будто несносный огневик хотел меня согреть на расстоянии, не решаясь обнять.
— Хорошо, — я с облегчением выдохнула. Одной проблемой меньше. — Как думаешь, одно из тех платьев, что ты принес вчера, подойдëт для праздника?
— Проверим, — он подмигнул и потащил меня дальше по коридору.
Я с трудом успевала за размашистыми шагами Марка. Всё-так он был намного выше, а потому шёл гораздо быстрее, хоть и старался подстраиваться под меня. С непривычки у него плохо получалось. Сомневаюсь, что раньше Лайонс обращал внимание на такие мелочи, как окружающие его люди. Возможно, поэтому и остался один перед одним из важнейших событий в жизни.
В комнате напарника меня ждал сюрприз.
Манекен в центре комнаты, а на нём — оно, платье моей мечты. Тёмно-синее, элегантное и… безупречное. Верх из кружевного гипюра, игриво оголяющего плечи — намёк на откровенность, но такой тонкий, что о пошлости и речи не идёт. И юбка из блестящего шёлка, складками нисподающая до пола. И даже небольшой шлейф у этого чуда имелся!
— Это что?