— Прелестно! — я картинно похлопала в ладоши. — Ещё раз и помедленнее — я записываю! Ярослав Александрович, а не пошли бы вы со своими патриархальными замашками искать себе новую жену? Мне ваше видение брака не нравится от слова совсем. И позволю напомнить, что я за вас не держусь, вашим вниманием не дорожу, чувств к вам не испытываю, чтобы терпеть подобное. Мы с вами случайно оказались в одной лодке, и у нас два весла, одно ваше, второе моё. Так вот, своё я вам не доверю, иначе, боюсь, вы меня потопите. Моя жизнь достаточно устоявшаяся и кардинально менять что-либо я не намерена. Компромисс — это единственное, на что я могу пойти.
Ярослав молчал какое-то время, неспешно разглядывая меня и размышляя над тем, что услышал. Его губы сломала кривоватая улыбка, от которой стало не по себе. Мужчина оттолкнулся от стола и в два шага приблизился, нависая надо мной, развернул кресло, на котором я сидела, и упёрся одной рукой в подголовник, а второй в подлокотник. Теперь я смотрела на него снизу вверх, ощущая себя, словно птица, пойманная в клетку. Это подавляло.
— Признаю. Ты права. Я более заинтересован в тебе, — после затянувшейся паузы и шумного выдоха произнёс мужчина. Он говорил короткими фразами с расстановкой. — Что ты хочешь за своё правильное поведение в роли моей жены? Назови цену. Я не хочу жить эти полгода в ожидании скандалов в прессе и с постоянной оглядкой на тебя. Мне дорога моя репутация. Не хочу оправдываться ни перед партнёрами, ни перед друзьями, объясняя, почему моя… супруга… работает барменом. Уже вижу заголовки в жёлтой прессе: «Ярослав Давыдов — скряга, который измывается над женой» или «В империи Давыдовых кризис. Жена наследника работает простой барменшей». Я достаточно состоятелен и без денег отца, чтобы полностью обеспечивать свою жену.
Ход его мыслей был мне и понятен, и нет. Такие люди, как Давыдовы, привыкли жить по определённым правилам, которые диктует статус. Вспомнилась Полина, которая по воле мужа сейчас не работала. А ведь профессия у неё — учитель иностранных языков, это не вульгарное — барменша. Тяжело вздохнув, спросила:
— Если бы у тебя была настоящая жена, то ты бы в принципе запрещал ей работать или только в определённых сферах?
— Второе. Я не считаю, что ты должна сидеть дома. От безделия тоже делают глупости. Так было с моей матерью.
Я снова вздохнула и встала с кресла, чтобы не ощущать давящее внимание Ярослава. Но проход между мужчиной, столом и креслом оказался слишком узким, чтобы пройти, интимно к нему не притронувшись. К тому же он не спешил отступать.