— Я не знаю, Надя, — заговорила мама, смахивая слезинку с лица. — Это так на тебя не похоже. Но если Полина Сергеевна знает этого мужчину и познакомила вас, то может… Володя, успокойся, — она погладила по лицу разъярённого папу, готового рвать и метать. Он нервно отбросил её руку и, негодуя, высказался:
— Вера, твоя дочь — безответственная, легкомысленная и ей ничего нельзя доверить! — конечно, мне было обидно слышать его слова, но ответить было нечем. То как это выглядело с их точки зрения, именно так и мной бы расценилось, не знай я всей подоплёки.
— Это и твоя дочь, Владимир! — нервно выкрикнула мама. — Или как? Если Надя во всём была первой, грамоты, медали приносила, то твоя? А как допустила оплошность, то сразу только моя? Что за дискриминация?
— Верочка, — немного притих отец и миролюбиво стал оправдываться, глядя на разбушевавшуюся любимую женщину, пышущую праведным гневом, — Я не то хотел сказать. Конечно, она и моя дочь. Но, Вера, согласись, её поступок не имеет оправдания.
— Почему же? — вклинилась в родительские разборки, припоминая их собственное знакомство: — А как вы познакомились, забыли? И расписались тоже через два месяца знакомства. Ну, у меня это произошло немного быстрее.
Крыть им было нечем. Знакомство родителей было оригинальным: отец на каникулах приехал в Украину во Львов к родственникам друга, с которым он поехал за компанию. А мама жила по соседству. Там они и познакомились, и случилась у них та самая настоящая любовь с первого взгляда. Отец как-то обаял родителей мамы и увез её с собой через два месяца, уже замужней.
Распрощались мы уже не так эмоционально пылая негативом — они, и внутренним трепетом и страхом — я. В конце разговора отец только пригрозил, что посмотрит, кто это так задурил голову его «умненькому котёночку».
— Наденька, — Ярослав тронул меня за плечо. От неожиданности я дёрнулась всем телом и испуганно посмотрела на мужчину, — испугалась? Ты тут не уснула?
— Ты тихо подошёл, — ответила и ровно села в кресле, подтягивая под себя вытянутые ноги. — Задумалась. Я всё-таки сказала родителям о нас с тобой перед отъездом.
Ярослав держал в руке открытую бутылку французского красного вина и два фужера. Он присел в соседнее кресло и с интересом посмотрел на меня, ожидая продолжения моего рассказа. Я потянулась к нему и помогла расставить на столике между креслами фужеры и, дождавшись, пока мужчина нальёт, взяла один и пригубила, пробуя на вкус прохладное красное полусухое вино урожая две тысячи пятого года.
— Хороший букет, — одобрительно кивнула. Я не сомелье, но, как бармен, кое-что понимала в спиртных напитках. Ярослав потянулся ко мне фужером, предлагая чокнуться. Звук получился звонкий и громкий.