Небольшой аэродром Змеевка располагался минутах в пятнадцати езды от города. Раньше здесь находился клуб парашютистов, и стояли кукурузники. Они предназначались для обработки полей и тушения лесных пожаров. Теперь, во времена развитого капитализма, здесь базировались разноцветные частные вертолетики, похожие на ярких стрекоз. Личные самолеты стояли чуть поодаль.
К одному из них быстрым шагом направился мистер Прайд, когда шофер высадил нас на стоянке между ангарами.
Самолет Гордости оказался небольшим, но обставлен изнутри был еще роскошнее, чем «Роллс-Ройс». Нас встретил экипаж — командир борта, его помощница — второй пилот и пара стюардов. Мне почему-то подумалось, что они тоже демоны. Уже троекратный опыт общения с нечистой силой заставлял обращать внимание на почти неуловимые потусторонние черты — ядовитый алый блеск в глазах, кроящуюся в улыбке насмешку, странную притягательность. Хотя, возможно, мне просто показалось.
Самолет взлетел и понесся среди облаков к вожделенной Италии.
Эх, жалко Лялька Василевская меня сейчас не видит!
Принесли кофе и полдник. Я набросилась на все это, как голодный кабан, но, поймав строгий взгляд мистера Прайда, попыталась кушать, как леди. После сытной еды меня стало клонить в сон, и я, наверное, даже уснула на какое-то время. Проснулась от громкого сообщения:
— Прилетели. Выходим.
Мы снова погрузились в авто — это был светлый представительский седан с просторным салоном — и поехали вдоль моря к городу.
У меня даже дух захватило — Портофино! Я в настоящем Портофино! Красивая! В шикарных туфельках, в стильном платье, в роскошной машине. Взгляд сам собой скользнул по строгой фигуре моего спутника. В компании шикарного мужчины. Пусть он и не мой мужчина. И не человек, кстати, тоже. Все равно! Я впервые в такой сказке! Будто в фильм попала.
Я — звезда!
Захотелось немедленно высунуться в окошко и заорать во все горло — «Это я! Соня Огруцова — настоящая гламурная звезда и вообще самая счастливая девушка на свете! Привет, Портофино!» Демон, похоже, угадал мои мысли, смерил осуждающим взглядом. В этом холодном, спокойном взоре читалось: «Держи себя в руках, Огурцова. Не позорь меня».
И я, сдержав душевный порыв, стала молча любоваться всеми этими бухточками и нависающими прямо над водой домиками. Набережными, скалами, солнцем и зеленоватой морской водой, сверкающей россыпями соленых искр.
Ах, Портофино!
Если есть на земле Рай, то он точно тут, среди зеленых круч и нежных кремовых, оранжевых и желтых построек, похожих на ласточкины гнезда, что поднимаются над веселыми волнами, качающими белые крапинки яхт.