— Ты пойми, Ляль, — продолжила я решительно, — я ведь в маркетинг сама не хочу. Я в нем не смыслю особо. До твоих знаний мне как до Китая пешком. Так что пойдем к генеральному и разберемся с этим вопросом.
— А пойдем, — коллега хищно прищурилась. — Я ему все про махинации «пусика» расскажу. Надеюсь, его тоже уволят. Уж если мне тут не работать, то и ему тоже.
И мы пошли.
Бодро, смело и уверенно. По пути я думала, как хорошо, что мы с Лялькой больше не враги, как сразу свободно и легко стало на душе, будто камень с нее свалился.
Игорь Львович, увидев нас на пороге собственного кабинета, страшно удивился. Он долго выслушивал наши сбивчивые объяснения ситуации и, в конце концов, лишь развел руками.
— Я не знаю, что делать. Позвоню Ему!
— Ему? — не поняли мы с Лялькой и переглянулись.
— Ему самому, — понизив голос, подтвердил генеральный, шепотом добавив. — Нашему самому главному. Он сейчас здесь в кои-то веки — вот пусть и разбирается с вами.
Мы с Василевской переглянулись снова. И я, решив, что терять уже все равно нечего, добавила:
— Звоните.
Он позвонил. На другом конце линии прошелестел чей-то едва слышимый голос. После нескольких «да» и «я понял» от генерального, разговор закончился.
— Ну, — торжественно сообщил нам Игорь Львович. — Собирайтесь. К Нему…
Кабинет, в котором нас ожидал самый влиятельный человек «Гипер-Торг-Трест-Траст-Инвеста», находился в отдельном крыле здания. Прежде, чем добраться до него, пришлось миновать один внутренний пропускной пункт и два кордона разноуровневого ресепшена. Наконец, застыв перед черной дверью с лаконичной табличкой «Ленский Л.Л.», посмотрели друг на дружку.
— Ну, пошли что ли… — первой предложила Василевская.
— Пошли, — согласилась я и постучалась.
Из-за двери донеслось приглушенное: «Входите».
И мы вошли.
Кабинет самого главного босса был обставлен неожиданно скромно. Никаких дубовых столов из гарнитура «Людовика XV», тигриных шкур на полу и золотых ручек в органайзере. Лично мне кабинеты высшего начальства всегда представлялись именно такими, а тут — на тебе! — все скромненько и даже мило. На окне цветет герань в горшочке из масс-маркета, на столе чашка кофе с веселым смайлом. В углу, прислоненный к стене, застыл чехол с каким-то музыкальным инструментом. Судя по очертаниям — там могла быть гитара…
Сам хозяин кабинета сидел, отвернувшись — мы видели лишь тыльную сторону высокой спинки его кресла.
Василевская начала с порога.
— Здравствуйте. Мы к вам по важному вопросу пришли.
— Я знаю, в курсе. Игорь Львович мне обо всем сообщил. Я и сам понаблюдал за работой некоторых наших нерадивых сотрудников, — прозвучал в тишине спокойный приятный голос, показавшийся мне до боли знакомым, — поэтому я вам, Ольга Романовна, приношу глубочайшие извинения от лица компании. Использование рабочих процессов для мести и сведения личных счетов я считаю неприемлемым.