Следовать за ними. Наблюдать. Снова и снова пытаться проснуться.
Безуспешно…
И тогда я понял, что это колдовской сон. Тот самый, о котором говорила Лери.
У них все получилось. Гергис – взрослый Гергис! – едет сейчас с ведьмой в ее болотное логово, а Кэрриган занял его место. И завтра утром отправится дальше в Неллис. Никто ничего не заметит. Все будут думать, что он – это я. Может, немного странный, но что же тут удивительного – отец при смерти.
Твою мать, как же я мог быть таким самоуверенным – и таким тупым бараном?! Понадеялся, что их план сорвался, поскольку не успеют узнать о моем внезапном отъезде. Что люди Вестара отловят этого ублюдка и утопят, как котенка. И даже в голову не пришло, что ведьма со своим сыночком могли заранее отправиться в эту деревню, поскольку через нее лежит кратчайший путь в Неллис. И Гергис по дороге всегда останавливается на этом постоялом дворе.
Неужели и Лери не поймет, что мое место занял сволочной самозванец? Пожалуй, именно эта мысль была самой невыносимой.
Они – то есть мы! - ехали всю ночь, без единой остановки. Только чарами это и можно было объяснить. Я спал и видел во сне то, что происходило наяву. Солнце уже встало, когда впереди показалась развилка.
Я узнал это место. Если ехать дальше по дороге, можно попасть в деревню Одден, а затем и в замок. А если свернуть на тропу, она приведет к поляне у болот. Люди Вестара? Надежды на них не было никакой. Если охрана на постоялом дворе не увидела, как ведьма пробралась в мою комнату и как мы с ней ушли, то и стражники ничего не заметят. Даже если мы пройдем в двух шагах от них.
Так и вышло. Доехав по лесной тропе до поляны, мы спешились, и ведьма отпустила коней: наверняка позаимствовала их где-то с помощью магии.
- Иди за мной, Гергис. След в след. Здесь трясина по обе стороны от тропы, крикнуть не успеешь – засосет.
Вряд ли стражники спали. Просто не увидели. Иначе были бы очень удивлены, что наследник, уехавший в столицу к умирающему отцу, вдруг идет с ведьмой вглубь болот.
С Лери я шел первым, видя тропу перед собой. Сейчас – следом за Ольвией, глядя ей в спину, поэтому путь показался бесконечным. Ощущение кошмара нарастало с каждым шагом. Мое сознание изнывало от беспомощности, от невозможности вмешаться и что-то изменить.
Я существовал сейчас словно в двух разных измерениях. В реальности шел за ведьмой, как осел за морковкой. И при этом видел сон, в котором происходило то же самое, что и на самом деле. Но вряд ли она рассчитывала, что мое сознание раздвоится. Откуда ей было знать, что после звездного дождя во мне живет сухая, как архивные документы, память Гергиса и сознание человека из другого мира, сохранившего чувства и эмоции прежней жизни. Воспоминания об умершей матери одного соединились с детскими переживаниями другого. Но наблюдал за всем взрослый – тот, кто был в состоянии трезво оценивать происходящее.