Цинтас и охранники, наверно, спали. Кэрриган остался в комнате, а Гергиса ведьма погрузила в зачарованный сон и увела за собой. Наверно, в таком сне люди все слышат, все видят, даже способны что-то делать, но не могут проснуться. Не на себе же она его тащила.
Вестар… Гергис говорил, что на него можно положиться. Однако если рассказать обо всем, чем он поможет? И не повредит ли это нам с Мариллой? Когда я доверилась Гергису, первые дни по утрам боялась открыть глаза и оказаться в темноте. Наблюдала за Мариллой – следит ли она за моей рукой или игрушкой. Но он оказался прав: ведьма была не столь могущественна, чтобы знать о каждом моем шаге и слове. Однако если Кэрриган вдруг поймет, что я обо всем догадалась…
Поздно вечером обоз прибыл во дворец. Забрав у Рейны хнычущую Мариллу, я пошла с ней к Морану.
- Какая славная у вас девочка, - сказал он, поцеловав ее. – Рад, что у меня такая внучка.
Эх, дедушка, знали б вы, чем обернулась ваша любвеобильность для вашего же сына и, возможно, для вашей внучки. Хотя… Кэрриган ведь тоже ваш сын.
Вернувшись к себе, я отдала Мариллу Рейне, и та унесла девочку в детскую. Пока меня не было, Мия и Тиана успели познакомиться.
- Простите, госпожа, - нерешительно обратилась ко мне Мия, - вы не станете возражать, если мы будем прислуживать вам вместе? Пока я не освоюсь во дворце.
Разумеется, я разрешила, и они в четыре руки уложили меня спать.
Сон не шел. Кровать казалась слишком мягкой и неудобной, подушки – большими, одеяло – тяжелым. В голове, словно тиканье жука-древогрыза, крутилось одно и то же.
Что же делать?..
Задумавшись, я не услышала шаги в коридоре. Дверь распахнулась. Кэрриган снова остановился на пороге.
Только не это!
Замутило от отвращения, едва я подумала о том, что он захочет лечь со мной в постель. После той ночи с настоящим Гергисом?! Ни за что! Пусть Кэрриган и выглядит как он, но я-то знаю, кто это на самом деле. И так же мерзко стало от мысли о том, что мы были с ним близки. Хотя я и не помнила этого.
Молнией промелькнуло воспоминание о том, как пыталась представить на месте Гергиса другого мужчину. Точнее, смутное, из прошлого – что делала так раньше. И лишь теперь мне стало ясно: единственный, кого я могла представить на месте ставшего для меня отвратительным Гергиса был… другой Гергис – прежний, тот, кого любила. Только так я, наверно, была в состоянии выносить его ненавистные супружеские объятия на протяжении почти двух лет. Испытать это снова? Представить на месте самозванца своего мужа?!
- Что вам угодно, принц? – спросила я самым ледяным тоном, на который была способна. – Насколько мне известно, ваши комнаты в другом крыле.