— Мог хотя бы предупредить… — севшим голосом проговорила я.
— Чтобы ты выбежала встречать меня на въезд в дачный поселок и лишила удовольствия познакомиться с Вячеславом?
Говоря это, он подцепил край подола моего платья кончиком указательного пальца и стал медленно сдвигать его к бедрам.
— Только не говори, что ты ревнуешь еще и к нему…
В горле пересохло, а вот в трусиках совсем наоборот…
— Мысленно он нагнул тебя и поимел в университетской химлаборатории среди колб и пробирок.
— Не суди по себе…
— У него был стояк, когда я вошел в калитку. Он клеился к тебе?
Его палец уже добрался до кромки белья, прошелся вдоль нее и остановился между сведенных бедер.
— Нет. Ко мне клеилась его мать.
Наглый палец на мгновение замер, и я уже готова была протестующе захныкать, как он вновь двинулся в увлекательное путешествие.
— Мать?.. — хрипло спросил Ник, не отрывая взгляда от дороги.
— Она хотела доверить мне его девственность…
Последовал болючий щипок за лобок и грозный рык:
— Чего?!
— Ай! Ник! Больно!
— У тебя там медом, что ли намазано?! — с силой накрыл промежность рукой, — какого хрена они все к тебе липнут?!
Не дожидаясь моего ответа, он свернул с трассы на проселочную дорогу и повел машину вглубь чащи.
— Куда мы?
— Воплощать в жизнь мою фантазию, — плотоядно оскалился и демонстративно поправил бугор в штанах.
Съехал с проселочной дороги вправо и остановился на небольшой полянке.
— Какую же? — уже дрожа от предвкушения, поинтересовалась я.
Ник вышел из машины, обошел ее спереди и открыл мою дверь.
— Давно мечтаю опробовать с тобой капот моей тачки…
Он подал мне руку и, выдернув из машины, тут же подхватил под ягодицы, вынуждая обхватить его ногами.
Взвизгнув, я засмеялась и обвила шею Ника руками. От близости с ним закружилась голова, а тело наполнилось сладкой негой. Его лицо было так близко, что я могла рассмотреть каждый волосок в его густых бровях, каждую загнутую вверх ресничку.
Приблизив лицо, провела кончиком носа по его скуле, вдыхая терпкий, немного резкий аромат. С недавних пор мой самый любимый.
— Ммм…
— Ты превращаешь меня в маньяка, Милка, — прохрипел он, находя мои губы.
Целовал без напора. Неторопливо, нежно, лаская языком мой рот. Это заводило не меньше свойственных ему наглых домогательств. Казалось, что кровь тягучим сиропом медленно, но верно, стекала в низ живота, оседая там приятной тяжестью.
Отняв губы, Ник поставил меня на ослабшие ноги и в последний момент поймал, когда я, опьяненная, чуть не завалилась на бампер машины.
— Стоять! — негромко хохотнув, он присел передо мной на корточки и двумя пальцами, не отрывая взгляда от моих глаз, медленно стянул трусики.