Зеркало всё более и наконец вовсе валится на бок, оставаясь лицевой поверхностью к зрителю. Поставили на ребро. Передышка. Отвязывают верёвки.
Пор-рядочек армейский. Так. Ну, подняли! На тумбы!
Зеркало поднимают ребром на приготовленные тумбы.
Галина
Зачем вам зеркало?
Майков
Яйцо Колумба!
Простая мысль. Не скрою - ради
Оригинальности отчасти,
Сегодня - праздник в нашей части,
Обширный ужин при параде,
А в этом зале нет стола - или упёрли кто.
Вспыхивает яркий электрический свет на люстре. После этого огни гасятся, уносятся, кроме забытых двух-трёх свечей. Видно десятка полтора хлопочущих красноармейцев, которые потом постепенно тоже уйдут. Доброхотов-Майков, стройный невысокий светлоусый офицер отменной выправки, со многими орденами, иногда без надобности позванивающий шпорами. За столом справа - "карманная" Анечка в военной форме и Галина, одетая строго, с преобладанием чёрного. Радист согнулся у рации. Зеркало блещет в зрительный зал. Майков, примерившись:
Не низко?..
(картинно облокачивается о подзеркальник с точёными ножками, торчащий теперь вперёд)
По вдохновению, Галина Павловна! Как пианистка,
Вы знаете - его не охватить логическим умом...
(жест солдатам класть зеркало плашмя, зеркальной поверхностью вверх)
... Вот так, чтоб люстра над стеклом...
Оно приходит к нам негаданно, необоримо, грoзово!
Как Суриков - ворону с поднятым крылом
Увидел на снегу - боярыня Морозова!
А ну-ка, Дягилев, вот эту вот приставочку - долой.
Отходит, распоряжаясь. Пожилой Дягилев любовно щупает подзеркальник, который ему приказано отбить.
Анечка
Моложе я его. Двенадцатью годами.
Дягилев
Тут, видишь, надо'ть с головой...
Анечка
И, может, к лучшему, что разница такая между нами?
Дягилев
Она, вишь, на шипах да на клею...
Радист
Приём, приём.
Майков
Чертa тут думать? - Топором!
Быстро входит - Старшина, подчёркнуто приветствует Майкова, за ним Прокопович. В сугубо гражданской унылой позе он долго потом стоит на заднем плане, как бы не замечаемый Майковым.
Что скажешь, старшина?
Старшина
Я - насчёт скатерти...
Майков
Концертный "Беккер"...
И мрачность готики... и скатерть белая... не стиль!
Без скатерти! Командуй: пятый Студебекер
Сюда, на зеркало, перенести!
Старшина козыряет.
Галина
С подругой детства, за романами романы осушая,
А, в сущности, всё повесть грустную о том,
Что охлажденья не минёт любовь мужская...
Дягилев
(всё так же робко примеряясь к подзеркальнику)
Сказали - чем, товарищ капитан?
Майков
Сказал я: то-по-ром!
Дягилев осторожно постукивает обухом.
Анечка
Да?