Чёртов артефакт действительно покопался в моих мозгах и вытащил из тёмных недр подсознания самую грязную тайну. Фантазию, которой я стыдилась. Которая не должна была воплотиться в реальность.
Не должна была, но…
Сейчас меня ласкали двое мужчин. Ладони Ролана тискали грудь. Дыхание Аарона оседало на тонкой ткани трусиков, а пальцы уже отодвигали кружевной край...
Прикосновение к клитору было коротким, жалящим, и я дёрнулась в объятиях Ролана — таким разрядом удовольствия меня прошило. Словно током ударило. Как давно! Как давно никто не трогал меня там, внизу, не баловал этой сладкой лаской. Не три года — больше. В некотором роде Максим был умелым любовником, но оральные игры его не заводили. Поправочка: мой рот он любил, а своим языком радовал редко и неохотно. Когда мужчина не заинтересован, когда не наслаждается тем, что делает, результат оставляет желать лучшего. Наверное, поэтому прежде я не понимала, что такого запредельного находят в этом виде ласк.
Теперь поняла.
Аарон был заинтересован. Аарон наслаждался. Кайфовал. Его волшебный язык жадно порхал по складкам, пока рука держала трусики отодвинутыми. Впервые в жизни от удовольствия хотелось плакать. Боже мой, я завидовала самой себе и не понимала, на кой чёрт потратила на грёбаного Максима столько лет жизни. Зачем хранила идиотский целибат, цеплялась за прошлое, когда настоящее могло принести столько блаженства? И оно приносило. Прямо сейчас.
С алчностью сластолюбца Аарон посасывал клитор, водил языком вдоль набухших половых губок, а потом растолкал мои ноги в стороны и с восторгом набросился на текущий вход.
Я взвыла, зажмурилась и, обмякнув, всем весом навалилась на Ролана, целующего мои плечи. Там, внизу, под юбкой, Аарон урчал, как довольный хищник, и увлечённо меня вылизывал.
— Вкусная, — раздалось из-под платья. — Да я просто везунчик!
Аарон отстранился. Его голова приподняла ткань юбки. Пальцы огладили мои ягодицы, подцепили трусики и потянули вниз. Я осталась без белья, но в чулках, и эта частичная нагота завела ещё сильнее.
— Марго, — язык Ролана прошёлся по ушной раковине и скользнул внутрь. Одновременно с этим Аарон вернулся к своему занятию.
Вскрикнув, я прикусила ребро ладони. По щекам побежали слёзы удовольствия. Вам когда-нибудь было хорошо настолько, что из груди рвались рыдания? Хорошо до слёз, до зажмуренных глаз, до тонких жалобных всхлипов? Так хорошо, что кажется не переживёшь оргазма?
— Отпусти себя, — прошептал Ролан. — Кричи. Мы хотим слышать твой голос.
Дважды просить было не надо, тем более я уже не могла сдерживаться.